во тьме. Все тянутся к свету, даже маги наделённые тёмной энергией».
Вдоль повозок и телег вальяжно прохаживал полноватый воин. На его плече висел потёртый лук, а в правой руке была длинная пика, которая свободным концом тащилась по пыльной дороге, вздрагивая и постукивая, попадая на камень.
– С каждого взрослого тридцать монет! С детей по десять! – выкрикивал он, проходя мимо очередного транспорта.
– Почему так дорого? – посмотрела удивлённо на Луи.
– Потому что вы въезжаете не в деревню… – услышавший мой вопрос охранник осекся. – Светлая… – удивлённо прошептал тот и кинулся обратно в сторону ворот, побрякивая пикой.
– Что это с ним? – я пожалела, что возмутилась ценами.
Вдруг не пропустят.
– Начальству побежал докладывать. Думаю, что в это неспокойное время светлые редко въезжают в столицу, чаще покидают её.
– А-а-а… – протянула я и посмотрела на маленькую стайку детей, медленно подбирающихся к нашей телеге.
– Я тебе говорю, что точно слышал, как пузан сказал про неё: «Светлая», – один из эльфят отобрал у другого камушек. – Если боишься, то я сам попрошу напитать камень. Мамочке подарок сделаем, – малыш шмыгнул носом, и они, наконец, предстали передо мной.
– Что вам, пострелята? – спросил гном, и я улыбнулась.
У каждого из мальчишек висел маленький игрушечный лук.
– Мы не к вам, – буркнул тот, что держал камешек, за что тут же получил локтем в бок сразу от двух друзей.
– Добрый день, господин гном, мы к светлой леди с просьбой, – второй оказался более вежливый.
– Слушаю вас, маленькие господа, – я попыталась скрыть улыбку.
– Госпожа, у нас просьба. У нашей матушки день рождения, но мы не можем сделать подарок. Напитайте светлой магией камень. Она болеет, а вот притронется к нему и ей станет легче. Она вновь будет улыбаться, печь нам вкусное печенье и водить за руку на ярмарку.
Я почти протянула руку. Никогда не пробовала напитать камень, да и не факт, что магия отзовётся, но очень уж жалостливый голос был у малыша. Вдруг гном остановил меня.
– Мне очень любопытно, если ваша мамочка болеет, то, что вы тут делаете? – он махнул рукой в сторону ворот.
«Если они живут в столице, то почему находятся по эту сторону забора?» – подумала я.
– А мы и не живём в столице. Посмотрите вдоль забора, там вдалеке виднеются маленькие дома. Один из них – наш, – говоривший теребил тетиву луку. – Нас выслали из столицы, – совсем тихо продолжил он. – Отец провинился, но так как у него дети. Его пожалели и не казнили, а разрешили жить за воротами…
– Он не может найти работу, и нам приходится выпрашивать милостыню тут, когда охрана не видит, – подхватил самый маленький.
– Луи, – мои глаза наполнились слезами от жалости.
– Алисия, душа моя, – гном погрозил пальцем.
– Луи, лишь одну монетку, –
