понятное дело, она уже не верила в сказки, но чувство легкого превосходства над другими никуда не исчезло.
Например, едут они в автобусах в пионерский лагерь «Жулдыз» – Олечка занимает лучшее место у окна, чтобы прокатиться с ветерком. Песни поют по дороге, знакомятся. Пока у шлагбаума идет суетливая выгрузка, Оля ускользает от всех и несется к разноцветным домикам. Самая хорошая койка, рядом с откидной отдушиной и подальше от двери, достается ей, потому что она чуточку лучше остальных. Что значит нечестно? Кто успел, тот и съел, шустрее надо ноги передвигать.
Папа звал ее принцессой. В детстве было даже немного жаль его. «Вернутся за мной настоящие родители, как же он без меня?»
Красивый и кудрявый, похожий на киноактера Игоря Костолевского, он приходил с работы, и все вокруг, спокойное и размеренное, менялось. Мама лучисто улыбалась, дома становилось светлее и просторнее, словно в распахнутое окно врывался свежий ветер. Папа намывал руки и утробно вещал из ванной, что сейчас, вот сейчас он выйдет на охоту, ловить маленьких непослушных девочек. Оля и Аня с визгом бежали прятаться. Он долго ходил по квартире, заглядывал везде, даже в выдвижные ящики серванта, но найти их никак не мог. Девчонки переминались с ноги на ногу за шторами и тоненько хихикали в предвкушении. Наконец с победным криком он их обнаруживал, сгребал ручищами и носился по квартире, сшибая стулья. Мама смеялась и ругалась понарошку, что они разнесут весь дом. А девчонки обезьянами висели на его плечах и хохотали до звона в ушах.
Папа умер, когда она училась в пятом классе. В гробу лежал незнакомцем, строгим и некрасивым.
– Такой молодой. Инфаркт. Еще жить бы и жить.
Шепоток за спиной иглой вонзался Ольге в темечко. Она обернулась, но люди стояли молча с одинаково скорбными лицами. Ей захотелось набрать побольше воздуха и кричать, кричать, кричать, что всех она обменяла бы на него, живого. Стоявшая рядом мама бросила на нее быстрый взгляд и сжала руку, сдерживая готовую вырваться наружу истерику. И Оля покорно сникла.
Новый мамин избранник по имени Сергей, интеллигентного вида дядька с чеховской бородкой, работал на скорой. Просочился он в семью Исаевых, когда Оля училась уже в десятом классе и к появлению отчима отнеслась снисходительно. Мама переключила на него свое внимание, кокетливо смеялась и подкрашивала губы морковного цвета помадой, так что его присутствие было только на руку. Но, к сожалению, счастье длилось недолго.
Скорее всего, дядя Сережа и раньше был не дурак выпить, но умудрился сохранить лицо, пока кружил Надежду Петровну в конфетно-букетном вихре. На цыпочках, как известно, долго не устоишь, так что постепенно маска добропорядочности с его лица сползла. Он откупоривал бутылку, как только оседала пыль автобуса, на котором Надежда Петровна покидала город ради курсов повышения квалификации. Начинал болтать сам с собой, копошиться в аптечке. Однажды Оля попыталась выяснить, что у него болит, но он спрятал за спиной лекарства и ответил, глядя исподлобья:
– Я тебя
