бы не взять любого Алка или Ника прямо с улицы? Сейчас такой геном, как у меня, у всех на свете. За исключением вымирающих Нормов.
Ей вдруг стало неловко, Оливия почувствовала, что сказала бестактность – «вымирающий Норм» сидел прямо перед ней. Но его, казалось, это нисколько не задело.
– Вы путаете геном, – терпеливо объяснил Лаймс, – который является уникальным, неповторяемым собранием генов, и его отдельные свойства, которые, да, присутствуют в каждом из нас. Но вам простительно, вы же учитель истории, а не биологии. Но как раз как учитель истории, мисс Флоренс, вы прекрасно знаете, что Большое изменение состоялось в несколько этапов. Сначала изменилась относительно небольшая группа людей – с вашим дедом во главе. Их ДНК-код лишь частично подвергся эволюционным изменениям. И такими их продолжатели рода по-прежнему и рождаются: отчасти со «старым», «нормальным» набором генов, отчасти с обновлённым. И вы в том числе. Вторая же волна эволюции изменила человека необратимо. Использовать их ДНК для возвращения к трезвому человеческому самосознанию уже невозможно, он переписан окончательно.
Эту часть речи профессора Оливия выслушала уже с вниманием.
– В такие тонкости история не вникает, – сказала она, – я о том, что у нас есть часть «старого набора» генов. Для меня это новость, хоть это и очевидно.
– Да? – добродушно рассмеялся Лаймс. – Ну, теперь вы в курсе. Не волнуйтесь, в любой момент вы можете отказаться. Это добровольно. Мы приглашаем к сотрудничеству не только вас, а всех, кого можем найти в стране из потомков первой волны.
– Тех, кто уцелел после всех Ночей Проклятых?
– Да. Это, конечно, самая трагическая страница новейшей истории нашего мира.
– Трагическая… – Оливия снова перевела взгляд в окно. – Я потеряла всех. И на меня саму до сих пор идёт охота. А вы заявляетесь ко мне на работу, среди бела дня и просите, чтобы я снова вспомнила себя той, кем была.
– Я вас понимаю.
– Понимаете? Правда? Вам тоже грозит такая странная участь: быть убитой фанатиками религиозной секты, основанной собственной прабабушкой? Одной из жертв которой к тому же стал ваш дедушка?
– Оливия… Успокойтесь…
– А также пережить потерю всей остальной семьи, которую фанатичные придурки обвинили в Апокалипсисе, и бог ещё знает, чём на свете?
– Пожалуйста, успокойтесь, прошу вас, – повторил Лаймс. – И, да, я вас понимаю. Я уже говорил. У меня погибли мать с братом, а потом и отец. Он тоже был учёным, его имя должно быть вам знакомо из исторических источников по Большому изменению. Его звали доктор Снейдс. Лаймс – это фамилия моей матери.
– Снейдс? Учёный, возглавлявший комиссию по изучению первых мутантов? – переспросила Оливия с удивлением.
– Совершенно верно, – подтвердил Бенджамин. – Он погиб вместе с вашим дедом, защищая его и вашу маму. По крайней мере, если исторические
