но это временное явление. Пока до дому доберемся, опять проголодаюсь. Но тобой закусывать не буду, не бойся.
Они вышли на набережную.
– Смотри, – Никита указал на афишную тумбу, – твой родственник.
Анонсировался фильм, снятый старшим внуком Маклакова, с которым Нина никогда в жизни не встречалась. Он приходился ей племянником, но был старше ее на двенадцать лет.
– Я не могу относиться к нему всерьез, – призналась она. – И дело не в том, что он мой родственник. Все это, – она тоже кивнула на тумбу, – вообще не имеет отношения к искусству. Просто дали богатенькому мальчику поиграть в кинематограф: «На, мальчик, играй!» Вот он и играет. А ты хотел пойти посмотреть? – спохватилась Нина.
– Боже упаси! Я терпеть не могу наши политические боевики типа «Личный номер». По-моему, люди просто компенсируют свои комплексы. Выигрывают на экране битвы, проигранные в жизни.
– Согласна. Только это не политический боевик, это ремейк американского фильма, что позорно вдвойне.
– Не любишь американское кино?
– Я не люблю ремейки.
Никите захотелось поспорить, просто чтобы узнать ее мнение. Они шли назад той же живописной дорогой, времени было сколько угодно. Летний день тянулся бесконечно.
– Ну, бывает же, что актерам нового поколения хочется блеснуть в яркой роли. В театре ведь ставят по-разному одни и те же пьесы, – осторожно начал он.
– Театр – это совсем другое дело, – возразила Нина. – Бывают успешные постановки. Бывают провальные. А вот в кино я ни разу не видела, чтобы кто-то блеснул в ремейке. Актеров заменяют спецэффекты. Ну, вспомни хотя бы «Идеальное убийство» Хичкока. Разве можно сравнить ремейк с оригинальной версией? Столько технологии, что актерам нечего играть, а авторская идея просто отброшена за ненадобностью.
– Любишь Хичкока? – улыбнулся Никита.
– Обожаю.
– «Птицы», – полувопросительно предположил он.
– «Психоз», – сказала Нина.
– «Головокружение».
– «Завороженный».
– «Окно во двор».
– «Веревка». Я считаю «Веревку» лучшей экранизацией Достоевского, притом что это вообще не экранизация.
– Интересная мысль. Мне как-то не приходило в голову взглянуть на картину под этим углом, – признался Никита. – А что еще ты любишь?
– У Хичкока?
– Нет, вообще в кино.
– Банально звучит, но я люблю хорошие фильмы. Обожаю старое американское кино. Черно-белое. В нем есть своя эстетика, своя особенная красота. Черно-белая пленка дает удивительную глубину кадра, светотень, моделировку, фактуру… Я увлеклась, когда в институте училась. Мы изучали историю костюма, а старое американское кино – это целая энциклопедия. Я пересмотрела кучу фильмов. Даже мечтала создать черно-белую коллекцию в стиле ретро и назвать ее «Кинематограф». Знаешь, как у Левитанского: «Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино…»
– А почему «мечтала»? –
