и наперстянки – да так и замер, заворожённый дивной картиной.
Перед порогом гарцевала громадная чёрная лошадь с пылающими, точно уголья, глазами. За ушами у неё росли бычьи рога, а копыта были размером с детскую голову. В дверном проёме застыли, прижимаясь друг к другу, Томас в изрядно подпорченном костюме, и вилья, на лице у которой ужас мешался с гневом в такой пропорции, что черты становились уродливыми.
Завидев Киллиана, чудовищная лошадь топнула, склонила голову – и кувырнулась вперёд, вставая на ноги уже сребровласой девушкой в зелёном платье наизнанку.
– Вот, это, – вздохнула Нив покаянно. – Вы ж разрешили – копытом в лоб. Не рассчитала я, скопытился он…
Айвор осторожно выглянул из-за плеча компаньона и повеселел:
– Мёртв. Мертвей некуда. Умница, Нив!
– Да уж чего там, – смущённо пробормотала она, вытирая нос подолом платья.
– Что ж, тогда пройдёмте обратно в дом, – довольно потёр руки Айвор. – Ну-с, дорогие мои, обсудим договор… А на труп внимания не обращайте, что-то мне подсказывает, что пока мы будем с вами разговаривать, крыски и мышки его растащат по косточкам. – Он покосился на стремительно светлеющее небо. – И вороны. Ах, да, чуть не забыл…
Склонившись над телом чужака в балахоне – мужчины могучего телосложения, со светлыми волосами, перехваченными обручем – Айвор вытянул у него из-за пояса топор и легко, точно прутик, переломил о колено. Лезвие тут же потемнело и рассыпалось прахом, а дубовая рукоять обуглилась.
– Тьфу, руки потом мыть, – проворчал Айвор и замолк, заметив что-то ещё. – Так, вы ступайте, а я догоню. Нив, сделай чаю. Сладкого и со сливками.
– Как прикажете, – неловко сделала книксен Нив и, подхватив под локоть вилью, увлекла её за собой. За вильей инстинктивно потянулся и Томас О’Доэрти, а последним ушёл Киллиан, оставляя компаньона наедине с трупом.
«А также крысами, мышами и воронами… Нет, не хочу об этом думать».
Сетуя на слишком живое воображение, Киллиан направился в гостиную.
К счастью, в доме было так тепло, что даже промокшим насквозь и продрогшим простуда не грозила. Нив сноровисто накрыла на стол, напевая себе под нос старинную песенку о глупом лорде, который неверен был своей жене, за что и поплатился. Томас сидел, точно палку проглотив, и бросал на вилью пламенные взгляды. Гостья же была рассеяна и не могла подолгу задержать взор ни на чём. За окном всё снова шумел дождь, слабея с каждой минутой, ветер раздувал занавески, пахло свежим хлебом и грибным супом – знать, обед был почти готов, когда появился чужак.
Айвор вернулся точно к чаю – сухой, с прибранными в хвост волосами и загадочно улыбающийся.
– Итак, приступим, – произнёс он, когда кружки в первый раз опустели, и Нив начала обходить стол, доливая каждому крепкого, красноватого чайного настоя. – Хочу вас обрадовать, юноша Томас. Вы, сами того не желая, вскрыли чудовищный нарыв на теле города… к счастью, удалить его не составило
