понял! Навестить-то больную можно?
Божена никогда не приглашала Якова к себе на Светланскую – немного стеснялась патриархальности родительской квартиры и не любила изображать из себя радушную хозяйку. Теперь почему-то стало все равно. Мысли о Лене не давали думать о таких мелочах.
– Конечно, Яков! Приезжай.
– Отправь адрес в сообщении, принцесса! После работы буду. Особые пожелания есть? Про молоко и мед понял.
– Масло еще, – Божена улыбнулась предупредительности кавалера.
– Какой этаж?
– Пятый!
– Лифт работает?
– Лифт отсутствует, это Вам не трансатлантический лайнер, господин стафф!
– Хрущоба – понял!
Вечером, отодвинув от окна занавеску с подсолнухами, она увидела Якова, спешащего к дому, нагруженного пакетами с провиантом.
– Привет, принцесса! Соскучился! – поднявшись на пятый этаж, он бросил пакеты в прихожей и обнял непривычно домашнюю, в махровом халатике и с горлом, замотанным полосатым шарфом, девушку. Золотые волосы Божена собрала в хвост.
– Говорить не смогу! – просипела она. Голосовой режим!
– Значит, будем общаться жестами, – Яков жестом изобразил мытье рук.
Божена провела гостя в ванную, потом на кухню. Он быстро освоился там: выгрузил на клеенчатую скатерть вино, апельсины, молоко, мед и сливочное масло. Достал лазанью из фирменного пакета кулинарии «Лавка». Затем разогрел молоко в эмалированной кружке и добавил в него масло и мед, как будто всю жизнь только этим занимался. Поставил кружку перед Боженой, сидевшей с поджатыми ногами на кухонном табурете. Сам продолжил сервировать стол.
Когда все было готово, опустился перед хозяйкой на колени и обнял ее ноги в серых вязаных носочках.
– Теперь ты – настоящая русалка. За пару человеческих ножек отдала злой колдунье свой голос! Кто эта ужасная колдунья?!
Божена улыбнулась, но почему-то перед глазами возникло лицо Фани – та пускала изо рта дым колечками.
«Придет же такое в голову!» – подумала Божена, отхлебывая молоко мелкими глоточками.
Они в первый раз сидели в домашней обстановке, а не в гостинице или кафе. Но мысли о Лене все-таки не оставляли ее.
От холодного «Саперави» Божена отказалась, и Яков, выяснив, есть ли в доме корица, встал и разогрел красное вино в кастрюльке. Потом, очистив апельсин, добавил кусочки кожуры, а следом корицу, мед и душистый перец в горячее варево.
– Домашний глинтвейн! – разлил ароматный напиток из кастрюльки в керамические кружки и поставил их на маленькие плетеные подставочки. За тебя, моя русалка!
Кружки весело стукнулись глиняными боками.
– Борт о`борт! – широко улыбнулся бывший старпом.
Во время ужина он рассказывал, как ждал ее возвращения и думал о том, что же ей подарить.
– Я ведь обещал тебе перед отъездом!
Божена,
