пугают собственные мысли, они подобно зверям набрасываются на меня, раздирают на части, мучают и делают глупой. Черт… облизываю губы и пытаюсь сделать успокаивающий вздох. Однако эмоции настолько острые и совсем не поддаются контролю, что я не сдерживаюсь и использую свой единственный козырь на возможное спасение.
– Если мой отец узнает…
– О, твой отец обязательно узнает, милая, – зловеще усмехается мужчина, прежде чем обхватывает пальцами за подбородок и нарочно причиняет мне боль. А моя идея с угрозой оборачивается полным провалом. Хуже. Именно после нее глаза мужчины вспыхивают чем-то темным, незнакомым и опасным. – Или ты выполняешь мой приказ, или сталкиваешься с последствиями. Выбор за тобой. Сейчас я отпущу тебя, и, если не будешь делать глупости, я не причиню тебе боль. Пока нет, – добавляет он с каким-то азартом в жестком голосе. – И еще одно, – замолкает и проводит большим пальцем по моей нижней губе, вырывая резкий выдох, после чего я замечаю, как его челюсти сжимаются, прежде чем он отстраняется и бросает с каким-то раздражением: – Никогда не воспринимай мои слова как просьбу. Я говорю, ты делаешь.
– Что вы собираетесь со мной сделать? – осмеливаюсь задать пугающий меня вопрос и сильнее вжимаюсь в дверь, чтобы незаметно приблизиться к ручке.
– Многое, но вряд ли в этом списке есть то, что понравится тебе. Или твоему папочке.
А потом его взгляд падает за мою спину и мужчина с досадой во взгляде качает головой.
– Я ведь предупреждал, без глупостей, – устало выдыхает он и делает ловкое движения рукой.
А в следующее мгновение в мою шею ударяет разряд тока, вынуждая тело обмякнуть, и меня поглощает беспросветная темнота…
1
Собственный стон вынуждает мои слипшиеся веки затрепетать, однако мне требуется время, чтобы сфокусироваться… Вот только на чем фокусироваться, когда вокруг сплошная темнота. И сколько бы я не моргала, она не рассеивается.
Несколько кадров из прошлой ночи внезапно вспыхивают перед моими глазами ослепляющими залпами. Они прошибают меня острым разрядом холодного страха, попадая прямо в вены, по которым иглой устремляются в мозг.
– Боже мой, – невольно вырывается из ходящей ходуном грудью, но я отчаянно не желаю и думать о том, что ночной кошмар оказался явью.
Паника снова крадет мое дыхание, а спутанный рассудок окончательно понимает, что это не сон.
Принимаю попытку поднять тяжелую голову, как вдруг слышу зловещий звук… цепей.
Какого?..
Замираю, только лишь сердце клокочет под ребрами, и стараюсь проглотить разрастающийся в горле комок напряжения, но он становится лишь больше.
Делаю глубокий вздох и умоляю себя успокоиться, я просто обязана успокоиться. Страх делает меня слабой, мне нужно перестать думать о нем. Я ведь жива, верно? Хотели бы меня убить, убили бы, и сейчас я бы не пыталась освободить скованные наручниками руки. Вот только эти рассуждения ни черта не успокаивают!
– О
