style="font-size:15px;"> – Это вполне обычная история, когда после изучения отчета о вскрытии у детективов возникают кое-какие вопросы.
– Ну что ж, может, и я смогу на них ответить? Я от Уолта много чего нахваталась – все-таки занимаюсь тем же делом, что и он.
Полистав отчет, Декер ткнул пальцем в тот длинный абзац.
– Тут много чего говорится, но в частности и то, что ее желудок и кишечник были взрезаны.
Лиз напряглась.
– Но разве это не стандартная процедура, когда в ходе вскрытия извлекают желудок и вскрывают его, чтобы проанализировать содержимое?
– Да, верно, однако проделал это не ваш муж. Вот почему мне нужно взглянуть на останки. Прямо сейчас.
Она провела его в помещение, где термостат поддерживал очень низкую температуру. После уличной жары это место показалось Декеру раем.
«Как из духовки – прямо в холодильник».
По одной стене тянулись небольшие дверцы, за которыми на холоде хранились тела.
Соверн открыла одну из них и выкатила оттуда носилки на роликах.
– Вот она.
Кивнув, Декер бросил на Лиз взгляд, когда женщина не сделала и попытки уйти.
– Спасибо, я дам вам знать, когда закончу.
Она явно колебалась, но все-таки двинулась к выходу.
Повернувшись к телу, Декер вдруг что-то осознал.
Помещение не было залито пронзительным синим цветом.
Не то чтобы он успел соскучится по этому феномену. Но мозг Декера в последнее время стал меняться; его всегда безупречная память вдруг начала откалывать коленца, и он стал порой забывать кое-что – что, как думал, никогда не забудет. И эта перемена ему очень не нравилась.
Сняв с тела Крамер простыню, Декер опустил на него взгляд.
Когда он впервые увидел его, то абсолютно ничего не знал о прошлом этой женщины. Теперь же был в курсе, что она была учительницей и, возможно, проституткой или девушкой по вызову, хотя окончательный вердикт еще не был вынесен. А еще знал, что ее прошлое за пределами времени, проведенного в Лондоне, представляло собой полнейшую загадку.
Но то, о чем он никогда не забывал, – это что кто-то ее убил.
Декер открыл те страницы отчета, на которых были размещены фотографии останков. Здесь был показан каждый внутренний орган. Но он сосредоточился на фото тонкой и толстой кишок и желудка. Иссечения, упомянутые в отчете, не были сфотографированы – вот по этой-то причине Декеру и пришлось прийти сюда.
Он собирался проделать то, что никогда в жизни не делал, – то, о чем раньше и помыслить не мог, но при данных обстоятельствах просто не видел иного выхода.
Открыв шкафчик, Декер надел обнаруженные там резиновые перчатки, натянул на рот и нос медицинскую маску, а на глаза – защитные очки. Взял с подноса хирургические кусачки и вскрыл ими нитки, стягивающие Y-образный разрез, – этот шов часто называют «бейсбольным», поскольку примерно таким же сшита оболочка бейсбольного
