и покупать их, а они такие дорогие…
– Почему ты мне раньше про это не сказала? – упавшим голосом спросила Ирэна.
– Дочка… ты не подумай только, я не чтобы упрекать тебя говорю. Так уж вышло…
Ирэна промолчала. А когда приехали в больницу, волнение Ирэны возросло. Как отец примет её? А если он ей совсем не обрадуется, как раньше?
Но стоило ей переступить порог палаты, как все сомнения разом исчезли. Отец, как только увидел их в дверях, оживился, в карих глазах появился молодой блеск.
– Лялечка! И донька моя приехала! – радостно обратился он к ним и поднялся с кровати так живо и быстро, как будто и не чувствовал недомогания. Сначала он обнял жену, а потом дочку. Ирэна уткнулась носом в ворот его фланелевой рубахи, спрятала лицо.
– А я думала ты мне не рад будешь… – прошептала она.
– Да как не рад, донька… Как не рад! Я же так тебя ждал!
– Тогда почему приходить к тебе запретил? – Ирэна подняла голову и посмотрела на отца.
– Так я же думал… – он вдруг взглянул на Настю, и она, поняв его молчаливую просьбу, вышла из палаты, прикрыв дверь. И только тогда Стас Назарович усадил дочь на кровать, сам сел рядом и произнёс тихо, с грустью в голосе, – Я запретил тебе приезжать, потому что боялся, что ты не приедешь.
Ирэна непонимающе смотрела на отца, а он всё так же печально улыбнулся и продолжил:
– Ты совсем нас забыла, забросила. Ладно нас с Лялечкой… мы поймём и простим. Но ведь ты и сына знать не хочешь.
– Батько…. – едва сдерживая слёзы и прикусывая нижнюю губу, чтобы не расплакаться как в детстве, произнесла Ирэна, – Я вернулась домой. Насовсем вернулась. С вами теперь жить буду.
– Правда? – недоверчиво, но уже с радостью в голосе спросил отец.
– Да, батько.
– Что-то случилось? Тебя обидел кто? Ты скажи, доня, скажи! Я вмиг того, кто обидеть посмел, так к стенке припру, что мало ему не покажется.
Ирэна засмеялась, а у самой по щекам побежали слёзы.
– Нет, никто меня не обидел. С вами жить хочу… соскучилась, – говорит Ирэна и чувствует, как сильные руки отца осторожно прижимают её к себе, как гладит он её широкой ладонью по спине.
– Надо же… – говорит он дрожащим срывающимся голосом, – Я боялся, что ты, узнав, что я заболел, не приедешь даже… а ты вот, сразу же как узнала, ко мне прибежала. Прости меня, донечка, прости…
– Это ты меня прости, батько, – Ирэна подняла голову и улыбнулась, потёрлась носом об его плечо.
А когда в палату снова вошла Настя то, взглянув на светящийся взгляд мужа, поняла, что скоро он пойдёт на поправку.
Глава четвёртая. Лисичкин дом
«Живи, сохраняя покой.
Придёт весна, и цветы распустятся сами»
