чего? Не понял, что ли? – аж задохнулся Сашок. – Это же сенсация!
– Вся наша работа – сенсация, – спокойно ответил я.
– Ну, брат, ты даешь! Мы же теперь столько всего узнаем… И вообще, взглянем на человека из будущего. Вот только не говорят, насколько далекого… Пока вычисляют.
Я вздохнул. Уж не слишком ли мы много надежд возлагаем?
– Ты в допуске? – спросил я у Сашки.
– Нее… – расстроенно протянул он. – Там без меня представителей хватает. А ты что же, вошел в комиссию?!
– Угу, – ответил я, стараясь, чтобы дверь перед носом Сашка захлопнулась не так демонстративно. Дальше пошел по коридору один.
Дверь сектора «Б» пискнула, и я вошел в холл. Народу было больше, чем людей, высшие чины, по большей части. Оживленно прохаживались, гремели звездами. Посередине стоял медицинский стол, накрытый скатертью и закусками. Прямо фуршет, только шампанского не хватало. В углу испуганно моргали несколько лаборантов, которым сегодня доверили почетную роль официантов. Я скромно встал у стены.
– Ты чего как бедный родственник? – услышал я рядом. Повернулся к Феликсу.
– Тебя тоже сюда отрядили, да?
– Ага. Начальство наше изрядно зассало! – засмеялся Феликс, пользуясь шумом в зале. – Может, они думают, что «гости» радиоактивны?
– А ведь такая мысль мне в голову не приходила… – признался я. И увидел, как все присутствующие потекли струйкой к выходу.
– Ну что ж. Пойдемте, коллега. Надеюсь, навстречу славе, а не смерти.
И мы влились в делегацию, которую возглавили несколько пожилых очкариков профессорского вида. Прошли через тесную лабораторию и остановились у небольшого стеклянного бокса. В нем, вальяжно закинув ногу на ногу, сидел господин в черном пальто. Красивый, холеный мужик. Волосы явно крашеные. В принципе, и у нас таких полно. Одежда хорошая, рубашка хлопковая. Массивные ботинки на шнуровке. В меру загорелый. Он приподнял бровь и даже помахал нам всем ручкой. В комиссии прошелестел восхищенный вздох. С другой стороны бокса открылась дверь, и внутрь вошли три человека в защитных костюмах. Одеты так, что я и мать родную в таком облачении не узнал бы. Что-то прогудев в свои респираторы, они (я думаю, в знак приветствия) подняли огромные резиновые руки. Блондин, пожав плечами, еще раз махнул и им. Начал говорить, эмоционально жестикулируя. Представители гудели в свои противогазы, а блондин рассмеялся.
И тут, на самом интересном месте, меня стали оттирать с первых рядов, и я оказался в глухой галерке. Снова наткнулся на Феликса.
– И что ты думаешь? – сразу спросил он.
– Вроде обычный мужик, – пожал плечами я. – Его хоть обыскали?
– Не волнуйся, он там уже в трусах стоит. И одежду его изучат, и самого… – усмехнулся коллега.
Ах, вот почему народ
