идет, и близко уже, отводящий меня. Оставь, Ефрем, мудрования свои. Умоляю Тебя, Господи Иисусе, как человек умоляет друга своего: «Не поставь меня ошуюю Себя, когда приидешь!»
Еще скажу вам нечто. Клянусь жизнью вашей, что это неложно. Когда был я еще весьма мал и лежал на коленях у матери своей, тогда представилось мне как бы во сне, что оправдалось впоследствии. На языке у меня возникла виноградная ветвь, она росла выше и выше, и взвилась до неба, на ней явилось бесчисленное множество плодов, и листьям не было счета. Все более и более разрастаясь, раскидываясь и расширяясь в окружность, распростерлась она в целом мире, собирали с нее плоды, и плодов не убывало, даже чем более обирали гроздьев, тем более умножалось число их.
Гроздья – это беседы, листья – это песнопения. Податель сего – Бог. Хвала Ему за благость Его! По благоизволению Своему даровал Он мне это из сокровищницы Своей.
Прощайте, друзья мои, молитесь обо мне, возлюбленные мои. Вот, настало время торжнику отправиться в страну свою. Но, увы! Имение мое погублено, все сокровища мои расточены. О добрых никто не плачет, потому что нисходят они во гроб для жизни. Обо мне же, о ближних моих, подобных мне, пролейте слезы свои, братия мои, потому что в суете провели мы дни и годы свои.
Прощай, земля, да живут сыны твои в радости, да блюдется мир в Церквах, да прекратятся гонения нечестивых, да соделаются праведными нечестивые, а грешники да принесут покаяние!
Мир тебе, отводящий меня, поемлющий душу из тела и разлучающий их в особые обители до Воскресения!
Когда говорил сие Ефрем, и весь народ плакал, – бывшая тут девица по имени Лампротата, дочь военачальника Едесского, с горькими слезами и рыданиями воскликнула: «Погибает Едесса, потому что рушится ныне оплот ее, меркнет ныне свет ее». Потом, раздвинув многочисленную толпу мужей и жен, девица подошла к больному, пала на грудь его и в слезах говорила: «Заклинаю тебя Благоизволившим обитать в тебе и Благоволившим вещать через тебя! Дозволь, умоляю тебя, сделать новый гроб, какой хочется мне, для тебя, а другой – для меня, и поставить его у ног твоих, чтобы не разлучаться мне с тобой, – в Царстве ли то, или даже в геенне».
– Отойди от меня, девица, Господь да прославит память твою! Но смущают меня прошения твои, горьки для слуха моего слова твои. Правда, что приличны тебе рыдания, но не могу я исполнить желания твоего. Боюсь соблазна, чтобы не сказали по смерти моей; «Она была любима Ефремом». Иди, сделай, о чем просишь, но пусть участвуют с тобой в деле и другие. Только не делай мраморного гроба, потому что почести мне неприличны. Одну даю заповедь тебе и всем, имеющим содружество с тобой, женам: не употребляй носилок и не дозволяй, чтобы тебя носили на себе мужи, ибо я слышал апостольское слово: что мужу глава Христос (1Кор.11:3). Поэтому помни, что есть Суд, чтобы не посрамиться тебе пред Судией. Слышал я написанное, что всякому воздано будет по делам его (Рим.2:6).
Тогда
