достоинства атрибут. Впрочем, решётки отсутствовали не на всех окнах, но в тех комнатах, где размещали призывников, они были излишни – в конце концов, парни сами были заинтересованы в том, чтобы добросовестно вылежать тут положенный срок и получить отмазку, а самовольно покинуть диспансер означало бы уклонение и гарантированные проблемы с законом.
В коридорах пахло медикаментами, а иногда сквозняк доносил и лёгкий, в пределах переносимости, запах из туалета. Никто нас по палатам не запирал, и большую часть времени можно было беспрепятственно бродить по другим кабинетам и свободно общаться. Хотя ходить было особо не к кому – призывников было мало, всего человек пять, а с остальными постояльцами заведения общаться особо не тянуло. Может это звучит не толерантно, но на действительно больных людей с непривычки смотреть трудно. Либо от испытываемой к ним жалости, либо от дискомфорта, который возникает, когда примеряешь их недуг на себя. Впрочем, я не уверен, что их состояние было обязательно вызвано болезнью – на иных угнетающе действовало скорее лечение, а на некоторых, как на меня – сама необходимость находиться в подобном месте.
Режим оказался вполне терпимый – ранний подъём, прогулка во дворе, завтрак. Потом обследования и тесты по индивидуальному графику, обед, снова походы к специалистам и осмотры. После четырёх – приёмные часы, когда массово прибывают в пластиковых контейнерах варёные куры, яйца, домашние котлеты, а также конфеты, йогурты и прочая снедь от посетителей. Позже – ужин и отбой. Большую часть времени никто конкретно мной вообще не интересовался, так что я просто ходил в библиотеку, брал себе что-то лёгкое и уединялся, чтобы поменьше пересекаться с остальными пациентами. Впрочем, от чтения я быстро уставал и засыпал. Палата была на двоих, но вторая койка пока пустовала, и я вполне наслаждался одиночеством. От безделья и отсутствия стрессов мне явно стало получше, что, парадоксально, не входило в мои планы. Однако как правильно симулировать, чтобы не выглядело, будто я переигрываю, я пока не придумал.
На третий день, после пары тестов и осмотров, меня вызвали к главврачу. Я шёл беспечно и расслабленно, поэтому обнаружив в кабинете кроме врача ещё и двух офицеров в форме, весь натянулся как струна.
– Садитесь он на той стул. Как себя чувствуете?
– Обычно, – сглотнул я слюну.
– Обычно – хорошо, или обычно – погано?
Я промолчал, не зная, что добавить.
Главврач переглянулся с военным – я не очень разбирался в званиях, но судя по погонам, кажется, подполковником.
– Психологические тесты у вас нормальные, анализы чистые, наркотиков и прочих психоактивных веществ не знайдено. Органических патологий нема. Поведенческих отклонений нема. Я предполагаю, шо вы практически здоровы.
– Вам виднее, – буркнул я. – А когда я поступил к вам, я тоже был здоров?
Главврач оценил мой пассаж.
– Да,
