рабочего класса, он – среднего. Я по большей части воспитывался улицами, он – родителями. Я учил его матерным словам, он не поддавался. Я был его голосом дьявола, он – голосом моей совести.
Когда мы только перешли в среднюю школу, его родители трагически погибли на горнолыжном курорте, и он в одночасье остался совсем один. У него не оказалось никого, кто бы мог взять его к себе, поэтому его отправили в детский дом. Сколько я его знаю, Терри всегда был очень учтивым и вежливым человеком. Даже в возрасте одиннадцати лет я понимал, что в приюте он не выживет. Я жил с бабушкой и решил поговорить с ней на предмет возможности забрать Терри к нам. Она восприняла новость с долей скептицизма, но узнав, что у Терри осталось неплохое имущество и счета в банке, которые он унаследовал от родителей, тут же согласилась. Да, не все хорошие и благопристойные поступки в этом мире совершаются от чистого сердца.
В общем и целом, бабушке удалось провернуть нехилую махинацию. Она оформила опеку над моим другом, продала не только наш дом, но даже при помощи нечистых на руку юристов смогла избавиться от недвижимости несовершеннолетнего Терри, а затем перевезла нас на окраину Милтона. Если бы не вырученные средства от продажи наследства моего друга, то мы бы никогда не смогли жить в престижном пригороде. Ну и если смотреть правде в глаза, то моя бабушка вовремя подсуетилась и улучшила собственные жилищные условия за счёт бедолаги Терри, но он вроде как не таит злобы на действия моей любящей алкоголь бабули.
С тех пор мы жили под одной крышей, закончили неплохую государственную школу и пошли в один универ, где познакомились с Райаном и Серхио, которые тоже дружили чуть ли не с рождения. Вот уже почти четыре года мы не разлей вода. Но несмотря на огромное количество времени, проведенного вместе, парочка на заднем сиденье многого не знала о нас. Мы бережём их нервную систему и свою свободу.
Доехав до универа, мы разбрелись по своим аудиториям. Близился выпуск, а это означало, что большинство предметов были узкоспециализированными. Однако, чтобы набрать нужное количество кредитов, мы с Райаном взяли курс мифологии. На хрена? Да потому что это был единственный предмет, куда мы смогли записаться, феерично прошляпив время, когда было полно других возможностей. Просто наш график жизни слишком насыщен, чтобы следить за разными мелочами.
Поэтому сейчас мы сели подальше. Я, чтобы вздремнуть. Райан, чтобы посидеть в социальных сетях.
Здесь так и просится пометка: я не всегда так небрежно относился к учёбе в таком заведении, как Гарвард. Первые два семестра я так рвал жопу, что геморрой почти заработал. Но человек хуже таракана. Ко всему привыкает и многое воспринимает как должное.
Под монотонное бормотание преподавателя я благополучно погрузился в гипноз, как вдруг Райан резко толкнул меня локтем в бок, что я, вздрогнув, стукнулся коленями о парту.
– Вон она! – зашипел он, оживившись.
– Какого чёрта?!
– Да
