style="font-size:15px;"> – Нет милиция. Я звонила милиция, когда Гену убили. Милиция трубка не взяла. Нет больше милиция и армия тоже нет, – продолжала настаивать Фатима. – Уезжать вам надо, скорее уезжать. Убьют вас, и никто не защитит, а в России как-нибудь проживёте. Россия русских много, помогут.
– Скоро Юсуф придёт, отвезёт вас, – напомнила Зулфия и торопливо заговорила. – Только ты, Зоя, напиши бумагу, что квартиру нам оставляешь. Вам она больше не нужна, а нам нужна…
– Как оставляю? А мы с Антошкой? – только и смогла выдавить Зоя удивлённо и даже на миг перестав плакать.
Из подъезда послышалась, как громко и, наверняка, ногами стучат в дверь Антошкиной квартиры.
– Русский, открывай, не бойся!
– Сам откроешь и сам уйдёшь, будешь жить!
Потом позвонили в квартиру Зулфии, и Антошка чуть не взвизгнул от внезапно вернувшегося испуга, но его с абсолютно ничего не понимающей матерью спрятали в детской, в шкафу за длинными одеждами.
– Тихо, ради Бога, тихо, Зоя, – прошипела Зулфия и тревожным взглядом попросила о том же Антошку.
Мать и сын замерли, стараясь и не дышать.
– Кто там? – спросила Зулфия на таджикском и, как можно спокойнее, когда протрещал третий уже требовательный звонок.
Ей что-то сказали, и она уверенно ответила:
– Мужа дома нету, без него не открою, боюсь, а русские уехали, сама видела в окно, такси вызвали и уехали.
Ей ещё что-то сказали, но Зулфия осталась при своём:
– Правда, говорю. Уехали русские. Говорят, мужа её в магазине сегодня убили, вот они и уехали быстро. Фатима у меня в гостях, она подтвердит…
Зулфию снова попытались убедить, открыть дверь, но она не сдалась:
– Нет, нет, не открою, боюсь я, дети у меня спят. Юсуф вернётся, тогда приходите, пожалуйста, а мне, женщине, о чём с мужчинами говорить? Нельзя мне с чужим мужчиной говорить, муж ругать сильно будет. Нехорошо это.
Вскоре разговоры стихли и Зулфия осторожно распахнула створки шкафа.
– Ушли, – прошептала она, приложив палец к носу. – Видела в окно, ушли в другой двор. Много их и злые все.
– Господи, что же будет теперь? – взмолилась Зоя, подняв глаза к потолку и тут же опустив их в пол, поняв, Бог, если и был, даже в стране Советов, постоянно и каждому доказывавшей, что его нет, теперь ушёл навсегда и больше никогда к разочаровавшим его людям не вернётся.
– Уезжайте, Зоя, – ответила Фатима вместо Всевышнего, подтверждая мысли Зои.
– В Россию вы с Антошкой уезжайте, Зоя. В Россию, домой, а то убьют вас здесь, – тараторила Зулфия. – А мы с Юсуфом тоже рискуем, помогаем вам. Узнают, что мы вас вывезли, убьют и нас. Так хоть не за зря рискуем. Напиши бумагу, Зоя. Напиши, пожалуйста…
Антошка стоял и смотрел, как мать что-то быстро пишет на тетрадном листочке в линеечку, и ему уже не было страшно. Слёзы высохли, как и не было их вовсе, а в детском мозгу уже
