взращивать чадо, утратив вскоре всякий смысл в любых свершениях, что протекали за пределами ее обители. Между тем отсутствие Стража покоя возымело заметный резонанс в обществе богов, и ее смелый проступок был изобличен.
Гнев Тила не ведал границ. Отдав здравомыслие на откуп поглотившей его ярости, он приказал пленить и в назидание остальным прилюдно сжечь отступницу вместе с плодом и любимым питомцем зари. Сковав всех троих единой цепью, неумолимый Тил призвал всепожирающее пламя хаоса и обрушил его на непокорную сестру. Погибая в огне, Остари поклялась, что её дети никогда не станут частью Корней Небытия и будут жить вопреки любой даже самой могущественной воле. К удивлению палачей, жар поглотил хрупкие тела, но не обернул их пеплом, оставив в лоне кострища кокон из обугленной, сплавленной воедино плоти. Миновала ночь и, когда следующий восход коснулся остывших углей, кокон растрескался, точно драконье яйцо, явив миру двух младенцев как от мужского, так и от женского начала. Твердая чешуйчатая кожа малышей отражала теплые солнечные лучи, лица имели человеческие очертания, а головы вместо волос покрывал крепкий роговой панцирь.
Недоумевающий подобным чудесам Тил восхитился своеобразию малюток, а также их стремлению к жизни. Гнев быстро отступил и, осознав содеянное, в скорби и глубоком раскаянии он даровал свободу этим созданиям в память о своей сестре, наградив её отпрысков силой гордого имени – «броктар», что означало – жить желающий. – – –
Завершив мысленный пересказ, я отрешенно уставился на расплывшиеся в густом мраке силуэты деревьев и с шумом освободил грудь от ночного воздуха. Странное щемящее чувство одолевало меня каждый раз, когда я думал об этой печальной и одновременно воодушевляющей истории. Словно тревожный сон о доме, которого никогда не существовало, вдруг на короткое мгновение становился явью и заставлял сердце сжиматься от ноющей, но всё же приятной тоски снова и снова.
За тот небольшой срок, что я прожил в Мак-Тауре, мне не часто приходилось встречать сородичей, да и те не слишком рвались беседовать с чересчур любопытным наемником. И уж тем более я не мог знать ничего о взрослении среди народа броктаров. Всё же где-то глубоко внутри моего разума таилось нечто, чего там никогда прежде не существовало – обрывки чужих воспоминаний. Мириады непрожитых мной моментов изредка вспыхивали в сознании и, тесно сплетаясь с образами прежней бытности, всё навязчивее мешали отличить действительность от смутной выдумки. Отрочество и первые потуги в традиционном военном ремесле; юность и досрочное испытание силы под суровым присмотром родного клана в кругу исполинских стен Остагара – древнего города-государства и исконной столицы драконоподобной расы; после отчаянное путешествие через море в Зарию вопреки запрету старейшин. Всё это как будто бы происходило когда-то, однако, случалось вовсе не со мной, а только лишь с моим телом.
Я опустил взгляд под ноги и, отложив мечи в сторону,
