друге.
Я остался на орбите, двое остальных: Арраунлари Берри и Арга, отправились на кору, чтобы вести партизанское расследование непосредственно на поле боя. Благодаря их отверженной работе мы были в курсе основных событий.
Где-то история не менялась тысячелетиями. Несчастные мутанты, сотнями исторгаемые громадными матками тварей, часть которых ими же кровожадно поедалась сразу после рождения, тут же отдавались на растерзание для получения сильной энергии боли, питающей банки зарядов для оружия на Луне. Это были в основном скрытые под толщей земли бункеры. А на коре, в человейниках жили куцоки-человеки, размножавшиеся естественным путем. Этих убедили сдавать свои эмоции самостоятельно в разнообразных мольбищах, которые в связи с ростом населения тоже умножались в геометрической прогрессии. Твари не могли изобрести ничего нового, кроме как разрешить людям плодиться, собирая капля за каплей их жизненную силу и переправляя её в переоборудованный мой реактор.
Однако среди всего этого хаоса, который для куцоков являлся жизнью, часто гнусной, бессмысленной, злой, мы так и не находили следов своих соратников. По различным волновым сигналам, эмоциональным всплескам, например, когда случались реликтовые (то есть предопределённые самим космосом – «костным мозгом» Вселенной) скачки в эволюции человеков, пытались определить следы генов наших соратников, которые могли помочь росту разумности. Но все поиски были безуспешны.
Когда однажды в мою обитель влетел Арга, изучавший вибрации выжившей после огня и льда флоры и фауны Земли, с новостью меня огорошившей.
– Сознание братьев расщепилось, иначе они давно бы подали знак. Но остались живы дух, память, пусть и развеянные над твердыней. Куда бы дух спрятался, зная, что его ищут враги? – спросил он меня вместо приветствия после долгой разлуки. – Есть ли место на Земле, духом созданной, где этот дух не имел бы власти?
– Мы обыскали все разумные участки Земли, – ответил я со скепсисом то, что он и так знал.
– Я бы спрятался туда, где бы меня не искали, – его ум возгорелся от догадки. – Но надо торопиться…
– Расскажи, – попросил я, чувствуя, как жар его плазмы начинает подогревать моё любопытство.
– Я долго изучал метаморфозы оставшихся флоры и фауны после нашего побега с планеты. Эти примитивные существа тоже эволюционируют. Их сдерживают те же микробы, что и людей, но всё же процесс идёт. Большинство из них кое-как приспособились к жестокой среде обитания, перебравшись жить ближе к куцокам, так как от них питаться легче в условиях постядерной зимы. Люди их называют «домашние животные». Некоторых употребляют в пищу, используют в быту, но при этом даже не догадываются, что примитивные существа являются их душевным продолжением, греющимся от костра нашей Души. Так вот пять лет назад по земному измерению я создал подвид одной дикой кошки, – на плазменном экране показались волосатые создания, – подъизменил эмоциональную сферу, доведя её
