тебя! – он быстро содрал бумажку вместе со скотчем, поднялся на шестой этаж и аккуратно прилепил на дверь.
Здесь жил тот самый должник, который специально дал адрес Родиона, и теперь все записки с угрозами приходят именно ему. Что может быть хуже для моей репутации.
Наверное, весь день вчера так провисела, пока я был на работе.
И все это видели.
Нижнее веко у Здравого начало дергаться. Он даже не понимал, почему тот выбрал своей жертвой именно его. Может, потому что Родион производил впечатление успешного человека во всем их подъезде. И именно таким людям в первую очередь и хочется всячески подпортить жизнь.
А если так, значит, он добился нужного эффекта.
Он быстро спустился по лестнице на третий этаж и услышал звук открывающейся двери.
Как по расписанию.
Родион не удивился, если бы узнал, что она стоит по утрам у двери и смотрит в глазок, ждет, когда он спустится. Видимо, как тот сумасшедший напротив его квартиры. В этом подъезде нужно всегда быть начеку, капкан буквально на каждом шагу. Еще один стабильно поджидает во дворе.
Он затормозил, и из-за двери показалась старушка.
– Мария Ивановна, – Здравый улыбнулся как можно дружелюбнее. Вообще-то он действительно искренне это делал, но в подростковом возрасте все часто говорили, что его улыбки несут зловещий посыл.
– Здравствуй, милый.
Мария Ивановна Зорина как всегда выглядит живенько, так и не скажешь, что ей за шестьдесят. По-стариковски ниже его, с небольшими впалыми глазами, вся покрытая морщинками.
В отличие от Родиона она явно не тот человек, который выдавливает из себя приветливую улыбку или хорошее настроение. Она протягивает контейнер с его обедом.
– Держи, покушаешь на обеде. А то куда вам в этом офисе, поди только в кафешки свои ходите. Еды сейчас нормальной там разве кто сделает?
Действительно, если бы не она, то он бы уже давно загнулся со своими способностями в кулинарии. Так что она услужливо его подкармливала время от времени.
Он подошел поближе и взял пакет с едой из ее узловатых худых рук.
– Родечка, ты как всегда спешишь. Как у тебя дела-то? А то совсем исхудал. Все засиживаешься допоздна на работе. Вчера вообще не видела, чтобы возвращался, – лицо бросило в жар от стыда. Как же, допоздна на работе, ага.
Рука его неосознанно потянулась к поврежденной скуле, но он быстро одернул себя. Сегодня с утра он как можно аккуратнее замазал скулу тональным кремом его девушки. И это был единственный раз, когда он порадовался, что его квартиру начали потихоньку оккупировать женскими принадлежностями. Вообще-то он был очень щепетилен в этом вопросе и не давал спуску Марине. Поэтому она особо ничего и оставляла, да и эта тоналка была давно забытой на его полке в ванной. Она сказала, что тон не подошел, а вот ему очень даже, как оказалось. И он очень надеялся, что это не сильно бросается в глаза. Хотя при ней хотелось смыть все с лица, чтобы она все увидела, чтобы
