исключает само понятие чуда. В конечном счете он приводит к фатализму, покорности и предопределенности. Чудо не признается как явление полноценное, равноправное с детерминистскими законами. В западной литературе подобные понятия часто называют индетерминистскими, противопоставляя тем самым детерминистским законам. Такая терминология может вызвать нежелательные ассоциации, ибо под индетерминизмом часто понимают отсутствие какой-либо регулярности, порядка и определенности в мире, полное господства в нем случайности.
В действительности же чудо, как и детерминистские законы, отображают некоторую регулярность в природе и обществе, которая возникает в результате взаимодействия внешне случайных событий, хотя эта регулярность и не обладает характером необходимости, присущей детерминистским законам. Именно вследствие этого чудо имеет вероятностный характер, а не являет собой неизбежность, покоящуюся на достоверных фактах. Чудо само по себе доказывает только то, что мир не сводится к бессмысленным актам природы, что есть сверхчеловеческая реальность.
Как уже отмечалось, раньше преобладала точка зрения, согласно которой неопределенность связана лишь с недостатком знаний субъекта, в самой же природе господствует универсальная причинная связь явлений и событий. Однако многие причинные связи в силу неполноты наших знаний остаются нераскрытыми. Этот недостаток стремится компенсировать наука посредством вероятностных законов, предсказывая результаты будущих событий с помощью прошлых. Если бы человек обладал совершенным знанием всех причин и следствий явлений природы, тогда все было бы для него точно определенным. Но в отношениях между людьми, как справедливо считают многие исследователи, неопределенность возникает из-за незнания одними людьми намерений, поведения и действий других людей. И если естественные науки достигли заметного прогресса в раскрытии неопределенности в природе с помощью законов, то в общественных науках результаты оказались гораздо менее успешными. Во многом это объясняется тем, что при анализе общественных процессов приходится учитывать наряду с объективными условиями также такие субъективные факторы, как цели, ценности, интересы и мотивы деятельности людей[135].
«Отсюда нетрудно понять, – пишет Г.И. Рузавин, – что рациональная модель выбора, как и любые другие модели, значительно огрубляет и схематизирует процесс принятия решений, который происходит в действительности. Сама модель поэтому и называется рациональной, что она предполагает рационально действующего субъекта, принимающего всегда разумные, оптимальные решения, не подверженного сомнениям, лишенного эмоций, не склонного к предрассудкам и предубеждениям, не подвластного влиянию окружающих. Иначе говоря, такая модель совершенно отвлекается от психологических особенностей людей, принимающих решение. Поэтому она представляет собой идеальную конструкцию, на которую, тем не менее, должен ориентироваться,
См.:
