быстро растущим и проникающим во все стороны жизни людей миром вещей-товаров. Общество все более рационализируется, что приводит к возникновению социальных наук и, в первую очередь, политэкономии, затем социологии и политической науки. Такой радикальный прорыв на новую ступень истории смог произойти по той причине, что в ходе своего становления западной цивилизации удалось поместить каким-то образом между собой и природой мир машин, мир техники, промышленное производство потребительских и всех иных товаров. Для общества модерн характерны общественные отношения в их вещной оболочке. Законы, по которым они складываются и развиваются, в рамках буржуазного сознания, интерпретируются как неизменные, естественные законы, присущие обществу как таковому. И по-другому не может быть, ибо стремление к экономической выгоде есть ведущая доминанта буржуазного сознания с начала его возникновения и по сегодняшний день. Здесь не должно быть никаких иллюзий. Отсюда и возникает известное критическое суждение К. Маркса[157], высказанное им ещё в 40-е годы XIX века, о провозглашении буржуазными экономистами конца истории задолго до того, как его в конце 80-х годов прошлого века повторил американский политолог Ф. Фукуяма[158] в своей растиражированной по всему свету статье «Конец истории?»
Главная отличительная черта западной цивилизации состоит в том, что это единственная цивилизация, которой удалось разорвать оба вида сращенности – как между крестьянином-общинником, крестьянской общиной, в целом, и землей, так и между государственной централизованной властью и собственностью на орудия и средства производства, в том числе и на землю.
Западная цивилизация не является самодостаточной, и условием её существования становится изначально агрессивное отношение к окружающему миру. Прежде всего, из-за отсутствия, с одной стороны, сельскохозяйственных, сырьевых, энергетических ресурсов, необходимых для развития индустриального производства и жизни людей, так и рынков сбыта производимой продукции. Агрессивность есть онтологическое свойство самой цивилизации, присущее ей как таковой. Всё остальное, вплоть до колониальных войн и тайных организаций, способствующих установлению господства над другими странами, их сырьевыми ресурсами и рынками, есть вторичное производное от ведущей доминанты – безусловной непрерывности производственного процесса, которая и обуславливает получение экономической выгоды в результате реализации товарной продукции.
Известный культуролог Г.Д. Гачев в своей книге «Национальные образы мира. Америка в сравнении с Россией и Славянством» (М., 1997) пишет о том, что для Америки инстанция природы «есть чисто неорганический бездуховный объект завоевания и труда: не Матерь и не материя даже, но материал – сырье труду в переработку»[159]. Он называет американскую цивилизацию «ургийной» (деятельностно-перерабатывающей) цивилизацией. Она не выросла из природы, а как бы спустилась
См.:
