переводит дух, никак не придёт в себя от странного сна. Уверенна, этот сон показал то, что произошло и то, что ещё предстоит ей пережить. Что-то ещё может произойти с её мальчиками. Под впечатлением от увиденного во сне, никак не сосредоточиться на действительности. Надо тоже собираться. Да, что там собираться: взять саквояж да чемодан… А, где же чемодан? Наталья Александровна, помнит, что никуда не перекладывала, поставила возле ног. Может быть, кто-нибудь отодвинул или куда задвинул, чтобы не мешал. Ищет. Под лавкой: одной, другой, через проход. Заглядывает на верхние полки. Протиснулась сквозь людей, что заполнили проход, оглядывает их вещи. Нигде и ни у кого нет её чемодана. Наталья Александровна вышла последней из вагона, продолжала искать, но чемодан так и не отыскался. Ей так стало одиноко и обидно, что слезинки покатились одна за другой, только успевала утираться.
Наталья Александровна отошла в сторонку на платформе, чтобы никому не мешать и успокоиться. «Ой, как хорошо, что пряжу и шаль для Любочки я не положила в чемодан», – подумала Наталья Александровна. Она понимает, что жаловаться не имеет смысла, никто искать её украденные вещи не станет, вокруг происходят дела более серьёзные. Когда почти перестала всхлипывать вошла в здание вокзала, чтобы получить совет как и на чём добраться до Одессы.
Глава четвёртая
Москва, 1917 год: лето
I
Павлу и Петру удалось поступить в Московский университет на историко-филологический факультет и они с гордостью стали носить студенческие тужурки и фуражки. Павла давно увлекла русская литература, но притягивала и юриспруденция, которую считал более перспективной для обеспечения жизни, и поэтому намеревался поступать на юридический факультет, но в связи с постановлениями Временного правительства и изменением структуры профессорско-преподавательского состава юридический факультет в апреле 1917 года упразднили, что даже удивило Георгия Максимовича и он, не ожидая от кого-либо ответа, с недоумением спрашивал: «Неужели, юристы больше не понадобятся?»
Пётр к тому времени ещё не совсем определился, его интересовала как русская литература, так и восточная, точнее персидская, а также узбекский, да и вообще среднеазиатский фольклор, а также экзотика стран Средней Азии. Но Георгий Максимович не рискнул отвезти Петра в столицу, Петроград требовал несколько больших средств, чего они не могли себя позволить, а допустить, чтобы сын жил впроголодь он тоже не мог. Поэтому, несмотря на то что в Императорском Санкт-Петербургском университете открылся факультет восточных языков, которые, возможно, с интересом принялся бы изучать Петя, отец его отвёз вместе с братом в Москву. Впрочем, Пётр и не роптал, потому что сам ещё колебался, что же ему всё-таки надо и хочется.
Ещё почти за год до поступления, учась в гимназии Пётр и Павел получили в подарок от отца Путеводитель по Москве. Каких сведений там только не было! Братья изучали его с большим интересом
