радостно улыбнулась:
– Давно хочу с тобой пообщаться, а то мы все никак не соберемся.
– Ну хорошо, давай, почему бы и нет, – сдержанно произнесла я.
– Отлично! – Грейс подалась вперед и дружески сжала мне руку. – Ты и я, как в прежние времена! Я буду очень ждать.
Я смотрела ей вслед, зная, что не пойду в гости к ней. Бен мне часто повторял, что неумение отказывать людям мне только вредит.
Я могла предложить другой день. Даже пригласить Грейс с нами в пиццерию. Но я ничего этого не сделала. Я разрывалась между долгом и желанием, терзаясь угрызениями совести за то, что подвожу старую подругу, и раздражаясь, что сама поставила себя в такое положение.
Вечером я позвонила Грейс и солгала, будто Бен уезжает и мне придется остаться дома, поэтому наша встреча откладывается. Потом написала подругам сообщение с просьбой не озвучивать наши планы насчет пиццы, впервые за долгое время снова чувствуя себя школьницей.
– Не представляю, что произойдет, если она узнает правду, – призналась я Салли. – Я должна была к ней съездить, ведь Грейс в Клируотере не с кем общаться, а я выбрала других своих подруг.
– Вы словно изводите себя за это решение, Анна. Может, лучше попытаться понять, почему вы поступили именно так? Почему вы не пригласили Грейс пойти с вами?
– Да, на первый взгляд это было проще всего, – отозвалась я.
– Но это не так?
Я покачала головой. В компании Грейс часто заводила разговор о прошлом, о школьных каникулах и поездках на природу и шутила, что у ее мамы были две дочери. Через неделю Нэнси заявила, что этот неиссякаемый поток сознания ее уже достал.
– Вы с ней очень разные, – сказала она мне. – Неужели ты не понимаешь?
Действительно, я заметила, что у нас с Грейс не осталось ничего общего. Теперь Нэнси знает меня лучше других и недоумевает, почему я цепляюсь за дружбу двадцатилетней давности.
– Ты ей ничего не должна, – убеждала она.
Словно прочитав мои мысли, Салли произнесла:
– Спустя столько лет ваши отношения сильно изменились. Вероятно, вы обе заново ищете место в жизни друг друга?
– Да, наверное. Сейчас жизнь иная, и мы другие.
В детстве у Грейс было все, о чем я могла только мечтать. Речь даже не о вещах, а о ее семье, домашнем укладе. Ей нечего было желать, а я постоянно стремилась к большему. Хотела быть как она… но больше не хочу.
– Сейчас у меня есть все, – сказала я. – А у Грейс, по-моему, нет.
– Анна, как вы считаете, может, в глубине души вам не хочется, чтобы вам напоминали о прошлом? – спросила Салли. Она отложила в сторону синюю в горошек тетрадь, которая всегда лежит открытой у нее на коленях, и, будто нахмурившись, стянула обруч с волос и тут же надела снова. – А общение с Грейс служит ненужным напоминанием?
Я взяла куртку с подлокотника и скомкала ее, водя пальцами по мягкому хлопку.
– Пожалуй, вы правы. Я не намерена погружаться в прошлое.
– Этому
