которому единственному дозволялось являться в версальский дворец в сапогах, также обратился за поддержкой к благоволившей ему фаворитке Людовика ХV. Монаршее семейство охватила боязнь, как бы протеже маркизы де Помпадур, которую родня короля давно предала общему проклятию, не внесла раскол в семейный клан. Тут следует упомянуть еще одну тонкость, весьма волновавшую Марию Лещинскую: Мария-Иозефа была внучкой короля Августа II Сильного, который в свое время сместил с трона ее отца Станислава Лещинского. Таким образом, юная принцесса прибывала во враждебно настроенный двор и к жениху, который поклялся, что даже не взглянет на нее. Свадебному кортежу по дороге из Страсбурга в Версаль пришлось сделать порядочный крюк, дабы объехать герцогство Лотарингское, где коротал свой век после потрясений войны за польское наследство низложенный Станислав Лещинский.
Естественно, Мария-Йозефа получила кучу наставлений как от своего отца-короля, так и от дяди-маршала. Ни для кого не было тайной, сколь остро Людовик ХV страдал от враждебности своих детей, посему саксонской принцессе вменялось в обязанность постараться стать ему родной дочерью, по возможности, свести на нет отчуждение между отцом и сыном. В письме к отцу принцессы маршал писал о короле:
«Сие есть единственная особа двора, с каковой она не должна выказывать никакой сдержанности. Она должна почитать его своим пристанищем, своим отцом, и делиться с ним всем, хорошим или плохим, как приключится, и ничего не скрывать. При сем и при отсутствии всякой фамильярности он будет обожать ее».
На первой встрече с будущим свекром Мария-Иозефа упала на колени к его ногам и с нескрываемым волнением произнесла слова, не предусмотренные протоколом:
– О государь! Прошу ваше величество соблаговолить осчастливить меня вашей дружбой!
Это искреннее изъявление чувств тотчас же завоевало сердце Людовика, который бросился поднимать ее с колен. Несколько позднее, с любопытством рассматривая подарки, поднесенные ей по традиции в ларце, Мария-Иозефа обнаружила среди них миниатюрный портрет короля и воскликнула:
– Из всех даров сей наиболее приятен моему сердцу! – как уверяли современники, дофин при этом сделал кислую гримасу и стиснул зубы.
Рекомендации от дяди-маршала продолжались:
«Дабы преуспеть при дворе, не стоит проявлять ни высокомерия, ни фамильярности. Однако надобно склоняться к некоторому высокомерию как неотделимой части достоинства».
Принцесса точно следовала этому совету.
Любопытны советы по общению с придворными дамами: «Не поддаваться сим особам, отличающимся умом, но злонамеренным подобно дьяволам, которые постараются втянуть ее в склоки, в каковых проводят все свои будни». Посол Саксонии в Париже, граф фон Лосс, со своей стороны добавил, что Мария-Иозефа должна в любом случае не скупиться на изъявления дружбы в отношении маркизы де Помпадур, которой она обязана своим замужеством.
