крякнула она, щелкнула пальцами, и мать стала прекраснее, чем была при жизни. Тетка искренне улыбнулась девушке: – Так-то лучше.
Присутствующим предложили высказаться, и они по очереди выказали Аманде свое почтение. Эллада собиралась зажечь солому, но из толпы отделился дряхлый старик и движением ладони затушил ее факел.
– Ведьма достойна погребения в землю! – заверещал он, тряся обвисшей шеей.
– Она завещала сожжение, – твердо возразила ему Эллада.
– Неужели? – прищурился старик, его руки беспорядочно тряслись.
Ощутив наплыв паники, Изида побежала, расталкивая гостей. Трясущейся рукой старик бросил в ноги ее старшей сестры пузырек. Стекло звенело в ушах, серый дым окутал Элладу. А как только развеялся: ни ее, ни старика уже не было.
Колдуны разом заголосили. Хельга металась, словно зверь в клетке, собираясь произнести заклинание, но Изида ее остановила. Под громогласные возгласы, девушка зажгла факел и поднесла его к телу матери. Солома мгновенно вспыхнула, все стихло, и, пока Аманда не истлела, никто не решался заговорить. Как только огонек окончательно погас, Изида обратилась к родне:
– Все кончено. Расходитесь.
Они начали возмущаться еще сильнее, и тогда над ними нависло голубое искрящееся облако, выбрасывавшее по велению Хельги одну за другой молнии. Родня отступила.
Лора прислонилась спиной к многовековому семейному дубу, к обессиленной Хельге на плечо опустился Каро’, а Изида не верила в происходящее.
Глава 2. Эллада
Успокоившись, девушка пыталась понять, что произошло. Старика-похитителя она видела впервые. И потом, колдун мог принимать любое обличие, при должном уровне мастерства. Хельга с детства беспрепятственно становилась своими сестрами и сбегала из дома. Ночью ее иногда видели в деревне и докладывали об этом матери, а она давала по шее Лоре или Изиде (Превращение в старшую сестру было чревато внушительными последствиями, а издеваться над младшими ей было только в радость.)
Изида устроилась в мамином кресле возле камина. Огонь трещал поленьями, напоминая ей о недавнем сожжении. Девушке не верилось, что матери больше нет. Ей всегда казалось, что она способна прожить, как минимум, тысячу лет. Она вспомнила ее затухающие глаза, обнажившие свои белки, и, прослезившись, взъерошила себе волосы. Заплачь она сейчас и не сможет остановиться. Лора в доказательство тому все еще хлюпала на кухне.
Хельга долго бродила в саду, собираясь с мыслями, и, достаточно себя накрутив, ворвалась в гостиную. Вокруг нее мерцали голубые искры, вызванные ее силой.
– Что ты сидишь?! – охрипла она от злости. – Мы должны ее найти!
Из кухни показалась еле державшаяся на ногах Лора:
– С ума сошла! – заплетался у нее язык. – Мама умерла! Сестра пропала! Идите вы обе… к черту! – потрясла она в воздухе кулаком
