Леты
В ту июльскую ночь в садовом павильоне Просперо Адорно провалился в сон, которому суждено было стать крепким и долгим.
Когда он проснулся со свежей головой, ему смутно вспомнилось, что намного раньше, перед рассветом, его сон уже прерывался. Тогда Просперо пригрезилось, что его голова превратилась в шар, наполненный болью и такой свинцово-тяжелый, что он с трудом мог приподняться на подушках. Вся его грудь была покрыта синевато-багровыми пятнами, в которых он распознал характерные признаки бубонной чумы. За этим сном последовали другие, но он вспоминал лишь обрывки их, и были они какими-то бессвязными, аляповатыми.
Однако теперь он проснулся окончательно и лишь на миг испытал замешательство при виде стен из цветного мрамора, переливающегося в лучах солнца, и грациозного юного Вакха, улыбавшегося ему с малахитового пьедестала. Просперо почти сразу вспомнил, где находится.
Затем он обнаружил, что диван, на который он прилег полуодетым, превратился, пока он спал, в настоящую кровать с прекрасными льняными простынями и шелковым покрывалом, а сам он необъяснимым образом оказался обнаженным. Изумляясь всему этому, он напрягся и только тогда почувствовал слабость, какой никогда не испытывал за всю свою бурную молодую жизнь. Его испуганный недоуменный взгляд встретился с глазами маленького человека, стоящего у ложа. Человек был в летах, лыс и добродушен, как старый Силен[15].
– Господи, спаси меня! – воскликнул Просперо и услышал, что голос его так же слаб, как и тело. Стараясь говорить громче, он прохрипел: – Который час? И кто вы?
– Тсс. – Старик подошел ближе. – Хвала святым! Ваша душа наконец-то вернулась. Но тем не менее ложитесь. – Он мягко заставил Просперо снова опуститься на подушки и быстро привел в порядок его постель. Холодная костлявая рука успокаивающе коснулась его лба. – Жар спал. Теперь все будет хорошо. Мужайтесь, мой господин!
Просперо вытаращил на него глаза.
– Но чем же я болен? И который час? – снова спросил он.
Кроткое морщинистое лицо старика осветилось улыбкой.
– Уже почти полдень и праздник Блаженного святого Лаврентия – десятое августа.
До Просперо наконец дошло.
– Вы не назвали год, – пожаловался он.
– Хе! Хе! Вы уже можете шутить! Это хорошо. Вы действительно вылечились.
– Но от чего, скажите, прошу вас.
– Ну конечно же от чумы. От чего же еще? Именно от чумы. Две недели вы лежали, выделяя вместе с потом яд, и иногда нам казалось, что вместе с ядом улетучится и ваша жизнь. Но вы крепкий юноша, да простит мне ваша милость такое обращение, и вы победили госпожу Смерть.
– Чума! –
