свернул тонкий пергамент, завязал его в кожаный чехол, достал из закрытой платком клетки нахохлившегося голубя и принялся привязывать негнущимися пальцами свое послание. Ночь была на исходе.
Ночной воздух холодил разболевшуюся голову, тянула давняя рана на ноге и старый солдат слегка прихрамывающей, кавалерийской походкой взбирался в предрассветном сумраке по крутой лестнице первого бастиона. Еще пара стертых, влажных от соленых брызг ступеней и можно перевести дух – с площадки бастиона открывался безбрежный вид на черное ночное море, лишь где-то вдали, почти у горизонта, темнела полоска еще более густого тумана – он знал, что там невидимо лежала большая земля. На стенах внизу было непривычно пусто, старый гарнизон ночевал уже на корабле в ожидании скорой отправки, а новобранцы видать, еще сладко почивали, упившись с вечера на приветственной пирушке. Солдат неодобрительно покачал головой, непорядок, хоть и не от кого охранять этот заброшенный кусок камня в безбрежном море где-то между Пентом и силльванскими портами, но служба есть служба, раз поставила нас тут Корона, будь добр, неси свой долг исправно… А впрочем, чем старше становился солдат, тем больше любил он поворчать о раньших временах и более того, хорошо знал за собой такой грешок, да и пришел он сюда не для этого.
Солдат подошел к парапету, отыскал на небе северную звезду, повернулся и высоко подкинул в воздух голубя с посланием. Птица забила крыльями в нежданном порыве морского ветра, потом расправилась и уверенно, сильными взмахами провалилась в черную бездну небес. Солдат перегнулся через парапет, присмотрелся вниз когда-то острым взглядом опытного лучника и замер, уперевшись руками в холодный камень – на фоне темного силуэта корабля едва мерцали странные огоньки, которые вдруг все сразу выплеснулись жадной темной волной на палубу и принялись стремительно пожирать объятый пламенем корабль. Солдат больше не смотрел вниз, он с облегчением выпрямил ноющую спину, тревоги оставили его, спешить было больше некуда, теперь он просто стоял, опершись на каменную крошку бастиона и смотрел туда, вдаль, где на тонкой линии далекого горизонта пока еще едва заметно разгоралась тончайшая розоватая стежка близкого рассвета.
Старый солдат расправил плечи и глубоко вдыхал соленый с горчинкой морской ветер, в его осанке появилось какое-то непривычное достоинство и со спины по выправке казалось, что все эти годы жестоких сражений, тяжелых переходов, бесконечных ночных караулов, прошли стороной, так и не коснувшись его. Он не слышал, или не хотел слышать мягкие крадущиеся шаги сзади и ничуть не удивился когда острая сталь легко вошла в его спину. Он падал легко и долго, камни бастиона, который он хранил эти годы, оказались на удивление теплыми и мягко приняли его в свои баюкающие объятия, глаза его смотрели в небо.
Над пенными гривами ревущих валов южного моря занималась заря.
Глава 6. Властители предрассвета
Латеранский
