жизнь тогда была та еще! ― подхватил Тим. ― Сплошные проблемы: войны, экология, болезни, постоянные заботы о деньгах. Надо ходить на скучную работу, неважно, нравится или нет. А самый ужас, что все решения вслепую: мечешься, сомневаешься. Многие умирали, так и не узнав, в чём их предназначение… Я когда читаю такое, одновременно и жутко, и так хорошо. От мысли, что у нас-то всё по-другому.
– Это да, но всё же… ― Линора сомневалась, стоит ли при первой же встрече говорить так откровенно, но ведь это был Тим ― её дестин, тот, кто на долгие годы, если не навсегда, будет для нее самым близким на свете человеком. ― В некоторых старых книгах описано, как люди открывали что-то новое через боль и несчастья. Другие их не понимали и не принимали, они оставались бедными и одинокими всю свою жизнь, но благодаря им человечество двигалось вперед. Получается, если бы не их страдания, то не было бы прорывов. Вот, например, такой художник Ван Гог…
Линора заметила во взгляде Тима растерянность. Она испугалась, что сейчас всё испортит, и постаралась сменить тему.
Впрочем, зря волновалась. Ничто всерьез не нарушило гармонию. Линору и Тима смешили одинаковые шутки, им одновременно хотелось молчать. Конечно, она всегда знала, что Система подберет самого подходящего для нее партнера, но даже не представляла, что совпадение может быть настолько идеальным, а счастье ― таким полным.
Отношения Линоры и Тима развивались стремительно. Через несколько месяцев они поженились и переехали из центра Праги, где обитали в основном молодые одиночки, в уютный пригород. Они вместе ухаживали за садом, весело и азартно спорили о прочитанных книгах, ходили в походы, играли в теннис.
Спустя год, когда они с Тимом сидели на веранде своего дома и любовались садом, Линора решилась спросить:
– Как думаешь, может, нам записаться на прием и попросить сделать менталскан?
– Зачем? ― удивился Тим. ― Тебя что-то беспокоит?
– Нет, что ты, всё прекрасно. Просто… Я подумала, что хорошо бы оформить бэби-допуск.
– Куда спешить? Тебе только двадцать восемь. Через полгодика, когда будут снимать очередные карты, узнаем, готовы ли мы уже к детям. Давай действовать, как положено. Да и потом, разве нам плохо вдвоем?
– Но я чувствую уже сейчас… Как будто чего-то не хватает… Я не хотела говорить, но у меня даже немного упал уровень счастья. Не знаю толком, как объяснить. Когда я представляю себе малыша, нашего с тобой, у меня что-то щемит внутри. Думаю, это именно то, что мне сейчас надо. Не хочу ждать еще полгода, ― Линора нервничала, боясь, что не сможет донести до Тима свои ощущения, убедить его.
– Ну что ты, что ты! Зачем так переживать? Давай сделаем сканирование, мне же не жалко, ― Тим успокаивающе погладил Линору по плечу.
А та старательно раздавила в душе недовольство от его «зачем переживать». Она слышала это всю жизнь и прекрасно знала, что незачем. Вот только бы еще научиться этого не делать. И не испытывать желание нагрубить в ответ каждый раз, когда слышишь такие слова.
***
Уже на
