оказался немногословный Иманд, Олег обнаружил, что у него нет сумки, а карманы абсолютно пусты. На мгновение задумавшись, молодой человек покрутил головой и обнаружил, что сумка гнома лежит недалеко от фонаря. Пока гном стучал по стене киркой, от усердия высунув язык, Олег совершил кражу из сумки всего, что в ней было, а было в ней не мало, но разбираться с добычей он решил позже. Причем вероятность кражи составляла 95%. Потирая от удовольствия ладони, Олег отправился к своему последнему обидчику, но тут его взгляд зацепился за информацию о угольном пласте, который рубил Иманд:
«Угольный пласт. Прочность 41/100. Вероятность выпадения самородка меди – 78 %. Вероятность выпадения самородка серебра – 53 %, вероятность выпадения изумруда – 96%».
Не поверив своим глазам, молодой человек закрыл глаза и открыв их, вновь вгляделся в подсвеченный бледно зеленым цветом угольный пласт. Никакой ошибки не было. Вероятность выпадения изумруда была девяносто шесть процентов, больше, чем вероятность выпадения меди и серебра.
Недолго думая, он извлек свою кирку и приготовился. Когда настал момент решающего удара, он задул свечу и опережая гнома на долю секунды, нанес финальный удар и услышал тройное позвякивание.
Пока гном, растерявшийся от неожиданно наступившей темноты и пытавшийся сориентироваться, где находится ближайший источник света, крутил головой, Олег подхватил свою добычу, а также заинтересовавшую его кирку и на цыпочках проследовал ниже по тоннелю.
– Эй, парни, у меня свеча погасла, а я вроде выбил серебро и изумруд.
– Не ври, Иманд, – насмешливо ответил приятелю Кааро. – Хочешь зажечь свечу, иди сюда сам, я к тебе не пойду.
– А вдруг самородок и изумруд пропадут, пока я к тебе хожу?
– Кто их здесь возьмет? Кроме нашей бригады здесь никто не работает!
– А летучие мыши, вон их сколько под сводом штольни, – не согласился Иманд. – Может они как сороки, кидаются на все блестящее и дорогое.
– Не придумывай, – Кааро махнул рукой и вновь принялся стучать по стене штольни, через десять секунд он остановился. – Хотя, когда у Алара и Вренна гасли свечи, у них пропали их самородки.
– Вот и я об этом же, – услышав сомнение в голосе Кааро, Иманд с большим усилием стал уговаривать приятеля. – Подойди ко мне с фонарем, если я выбил изумруд, то, считай, на сегодня работа закончена. Один изумруд по стоимости равен ста золотым самородкам, тысячи серебряным и десяти тысячам медных.
– Не справедливо получается, – Иманд увидел свет фонаря в руке приближающегося Кааро. – Десять тысяч медных самородков, это норма нашей бригады за полгода. А карлик сказал, что сколько бы мы выше нормы не нарубили, он нам зачтет только восемь самородков на человека.
– Вынести бы этот изумруд за пределы шахты, – мечтательно протянул Иманд. – Тогда бы мы смогли продать его на рынке. Даже половина цены, это уже пятьсот золотых монет.
– Ну,
