хотел иметь свою личную игровую машину), кальянов, книжек научной фантастики и комиксов. Часть комиксов была, необъяснимым образом, на японском. И к чему на японском? Ведь никто из них не говорил по-японски, а уж тем более не читал. Еще имелись в изобилии порнороманы и журналы. Аннабель узнала, что, оказывается, вполне законно назвать журнал «Выеби меня» и продавать его.
Так много всевозможного барахла, так много потраченных на него денег. Человек из Рима знал, что его воины не накопят состояний, потому что не успеют. И потому они тратили все, что зарабатывали.
Но то, как именно они тратили деньги, попросту ужасало Аннабель – и вместе с тем казалось милым, даже вызывало симпатию. Вся эта здоровая мужественность, алкоголь и страх стольких мужчин в одном особняке…да, жизнь там была, мягко говоря, весьма своеобразной и интенсивной.
И столько выпивки. Целое море ее. Для Команды напиться было как для обычного человека выпить один коктейль. Месячный счет за выпитое в особняке превышал тысячу долларов. И это не считая того, что ребята оставляли в барах. Аннабель вечно приходилось ездить по ним и закрывать кредиты. Огромный гараж был битком набит «Корветами», джипами и мотоциклами. И все всегда упивались настолько, что не могли ехать на них домой. После восьми аварий за две недели Джек установил правило: после пьянки всем возвращаться на такси, если только не с Котом. Тот, и выпив, мог убедить любого полицейского подарить на память пистолет.
Но никто из ребят не был алкоголиком. Дело не в выпивке, а в хлещущей через край энергии. Они изводили горничных, неизменно выпрыгивали совершенно голые и мокрые из душа и предлагали помочь. Повара сбегали с такой частотой, что было запрещено даже заглядывать на кухню, пока повар на территории. Если ребята хотели чего-нибудь сожрать, то должны были звонить и заказывать. Количество поглощаемой пищи восхищало и ужасало поваров. Ребята мели в чудовищном количестве буквально все: и уличный мусор, и гурманские яства – буквально все пригодное в пищу.
Они не толстели. И ни у кого, за исключением Карла, не отрастало брюхо. И не то чтобы ребята были в особенности дисциплинированными, отнюдь. Просто они были, ну, преданными идее, что ли, верными ей и друг другу. Каждый боялся не только за себя. Если кто-то не успеет повернуться с деревянным колом в руках, когтями от глотки до бедра могут располосовать не его, а друга. Даже определенно, друга, потому что он кинется на помощь, а кто еще в целом свете может спасти парня из Команды, как не его друг из нее же?
Аннабель вспомнила, что именно поэтому Джек запретил устраивать борцовские состязания и выяснения на кулаках. Стычки почему-то всегда случались на лестницах. Может, дело в широких плечах? С такими непросто разминуться, когда торопишься, а там слово за слово…
Джек не потерпел и запретил. Они и так по уши в адреналине, незачем еще и отрываться на своих.
Лишившись возможности подраться, ребята разнесли дом. Они как-то решили из-за дождя поиграть в гольф внутри.
Аннабель задержалась перед зеркалом в зале, приводила себя в порядок,
