style="font-size:15px;"> Он уже совсем не был ни веселым, ни дружелюбным.
Достал какую-то коробочку и начал в ней рыться. Лимит моего великодушия на сегодня был исчерпан, я терпеливо ждал – в конце концов, утро и так не задалось с самого начала.
– Один… один пятьдесят… два пятьдесят… три, – считал таксист громко, медленно, старательно и презрительно. Моя старенькая любименькая машинка спокойно стояла в десяти метрах от нас, поэтому я стиснул зубы – и терпел.
– О, черт! Один, два, два пятьдесят, три двадцать, четыре, четыре пятьдесят, пять…
Я издал стон.
– Ну вот, вы меня сбили, – таксист ссыпал мелочь обратно в свою коробочку и начал все сначала.
А у меня постепенно закипала кровь в жилах – но я все же решил, что смогу сдержаться.
– Два пятьдесят, три, четыре…
Я ждал.
– Пять, шесть, шесть пятьдесят…
Я ждал. А время шло.
– Семь.
Я ждал.
– Восемь, вот, пожалуйста!
Я протянул руку, он ссыпал мне мелочь в ладонь, как будто через силу, даже не глядя на меня.
– Спасибо, – процедил я сквозь зубы и вылез из машины.
Таксист поехал вперед, потом свернул влево, пересек сплошную белую линию и начал выруливать, но тут дорогу ему перегородила мусорная машина.
Он бросил на меня издалека ненавидящий взгляд, но я только доброжелательно ему улыбнулся: что ж, бывает, такова жизнь, не надо было пытаться сократить дорогу, нарушая при этом правила, через двести метров можно было повернуть – вот как я сейчас это сделаю.
Я открыл машину и сразу увидел свой мобильник. Хотя бы здесь, в центре Варшавы, можно рассчитывать на порядочность людей: лежал он себе на пассажирском сиденье целых пять часов и искушал судьбу! И ничего! Мир прекрасен!
Я сел.
И вставил ключ в зажигание.
И услышал тишину.
И заметил, что в машине горит свет. И это было совсем не хорошо.
Это мой аккумулятор умер.
Ну ясно. Я же сидел тут вчера, точнее уже сегодня, включив верхний свет, и ждал такси, потому что был сильно пьян. А потом я вылез из машины. И закрыл машину. И, разумеется, не проверял, выключен ли свет.
Вот ведь уродство!
Я моментально оценил ситуацию.
Даже если мне удастся догнать это такси – мусорка его все равно пока не выпустит, так что это возможно, – то за восемьдесят он меня, конечно, уже не повезет, но можно договориться.
Я схватил телефон и выскочил на улицу.
Мусорка как раз уезжала. И таксист мой тоже уезжал, он ехал вслед за мусоркой. Я рванул за ними, размахивая всем собой, понимая, что таксист уже обо всем догадался и возьмет теперь не меньше сотни. Сотни у меня и не было, но выхода не было тоже, нужно было искать банкомат. Я побежал за такси, улыбаясь так, как делают мужчины, которые понимают друг друга
