style="font-size:15px;"> Остаться или уехать? Осенью 2009 года я не слишком думала над этим вопросом. Слишком верила президенту. Раз сказали, что разберутся – значит разберутся.
Думала я много уже после. Когда вместо того чтобы разбираться, всех просто осудили.
Если бы я не уехала, могла ли я повлиять на исход дела? Большая вероятность, что в итоге меня бы тоже арестовали, и мы все поехали бы по лагерям одновременно. Была только одна, но существенная разница. Дети моих заместителей остались со своими мамами – их женами. У меня же не было мужа – отца, с которым могла бы остаться моя дочь. Мы с ней всю жизнь вдвоем, у нас с ней хоть и маленькая, но настоящая очень дружная и любящая семья. Тогда ей исполнилось 14 лет – переходный возраст.
Мои родители живут в Усть-Каменогорске.
Все лето я не разрешала моему папе приехать в Астану, боялась, что и за ним будут следить. По какой-то случайности папа с мамой приехали на свадьбу к родственникам в Астану именно вечером в ночь нашего отлета. Мы попрощались, но я не сказала им, что мы надолго. Сказала, что наконец разрешили поехать в отпуск, и мы вернемся через две недели.
Испытания выпали на всю нашу семью. О том, что происходило с Асель, она расскажет сама.
Асель: Перемена
Начинался новый учебный год. Это был восьмой класс. В то время у меня были резкие перепады настроения, как и у всех подростков, и больше всего на свете я не хотела идти в школу. Удивительно, насколько это мощное желание объединяет детей всего мира и насколько сложно поворачиваются механизмы в устройстве общества, чтобы хоть как-то поменять эту структуру обучения в лучшую и интересную сторону. Казалось, что я ощущала всю грусть и тоску мироздания, думая о предстоящих занятиях. Школьная программа мне была неинтересна – от мысли о том, что мы будем проходить в этом году, и как будут идти занятия, я впадала в полное уныние. Единственное, что меня увлекало во всём этом – это заданные на лето книги по литературе. Но я предполагала, что могу читать книги и без школы, и всё никак не могла взять в толк, зачем мне она вообще нужна. Так что, в конце лета, вернувшись с отдыха от бабушки с дедушкой, не было ни дня, чтобы я не помолилась о том, чтобы хоть что-нибудь случилось, и я бы не пошла в школу.
Я была потрясена до глубины души, когда мама, как-то раз вернувшись с работы в начале сентября, сказала мне, что мы уезжаем на отдых в Турцию! Как же я была рада! Мне показалось в тот момент, что я могу быть вершителем великой вселенской энергии. Но уехать в начале учебного года – странная затея. Особенно если эта затея исходит от моей мамы, которая всегда настаивала на важности обучения и никогда лишний раз не позволяла мне прогуливать школу без веской причины в виде болезни. И настроение у мамы было странное – она была очень серьёзной. Условие быстро собрать чемоданы с самыми нужными вещами за две недели до отъезда, и никому не рассказывать про него, было таинственным. Я привыкла рассказывать всем всё, что происходит вокруг меня и у меня на душе, так что это было серьёзным испытанием. Но когда эта тайна принадлежит кому-то другому,
