Синее море. Непокорное и непредсказуемое море. Маленький, быстрый и ловкий кораблик легко скользил по сияющей поверхности, а под ним была пропасть – бескрайние сапфировые глубины, таящие в себе жизнь и смерть, опасность и чарующую красоту, она манила и вселяла животный ужас. Только на море человек понимает, насколько он ничтожен и слаб. Роджер понимал это с детства и стремился стать хоть немного сильнее, ловчее и умнее. «Ум и хитрость – единственное, благодаря чему люди выживают: звери сильнее нас, природа – умнее, но она и добрее, и рациональнее людей, а мы подобно паразитам – слабые, но верткие и живучие, существуем на ее лоне». Всю жизнь Ле́о учился: драться, обороняться, понимать, видеть, слышать, мыслить и действовать. Медицина, картография, кораблестроение, навигация, география, литература, латинский язык – ему было мало того, что он знал: жажда уметь и знать была в нем неутолима.
Лилит была любопытна: все, что окружало девушку, было ей интересно – как устроена упряжка лошади? Что такое звезды? Сколько стран в мире? Сколько языков? Почему солнце летом – печет, а зимой просто светит? Как строят корабли и почему они не тонут, хоть и перевозят тяжелые грузы и множество людей? Даже свои платья она изучала с интересом – как выполнен каркас, сколько ткани понадобилось. Она любила разбирать слова по морфемам, пытаясь таким образом понять его происхождение и изначальный смысл. Она знала множество людей, способных с радостью объяснить ей это. Взрослых это радовало, молодых – очаровывало и поражало. Ее живой ум всегда находил пищу для размышлений. Каршала сама была такой – сообразительной и любопытной, но дочки превзошли даже ее. Особенно Лилит.
Граф Николас был поражен юной леди Ага́полис, когда увидел ее на балу – утонченная, живая и веселая… Но когда девушка села за пианино – ее прекрасное лицо стало непроницаемым и строгим, что, впрочем, не лишило его очарования; тонкие, длинные пальцы ловко перепрыгивали с клавиши на клавишу, глаза, не отрываясь, читали ноты, которые она и так отлично помнила. Инструмент рождал прекрасную музыку: веселые, задумчивые или грустные ноты объединялись в сонаты сладкие для слуха. В этих произведениях чувствовалось столько разных, едва ли не противоположных чувств. Музыка была пластичной и легкой, она заражала какими-то переживаниями, рождала мысли, позволяла отдохнуть.
Лилит не могла даже примерно вспомнить графа Фижеля. «Я не могла видеть его раньше! Я же совершенно не помню его лица, даже приблизительно. Да и какая разница?»
Время шло. Неумолимо день знакомства приближался.
Море встретило ее мутными волнами, небо хмурилось, ветер пытался снять с аристократки шляпу. Лилит самой не нравилась эта яркая нелепость…
– Мама! Я не кукла! Что за глупые рюши? – брезгливо осматривала наряд рыжеволосая. – А это что за безумие? Красное? Нет, только не красное! Давай лучше черное. – Девушка достала скромное платье.
– Нет, милая… Ты не вдова, чтобы постоянно носить черный цвет!
