необычный цветок передал ему торговец книгами из Андалиона. К невзрачному корешку в небольшом холщовом мешочке было приложено письмо его старинного друга, в котором говорилось, что он дарит Отану то, что он так давно хотел получить.
Да, он давно мечтал заполучить этот редкий цветок, о котором ходило столько легенд! Но встретить его можно было лишь в горах близ Туманных земель. И то – если только очень повезет.
И вновь воспоминания уносили его в прошлое: вот он, совсем молодой, полный сил и жажды познаний, путешествует…
А вот здесь он впервые увидел алгус и встретился с монсенами…
Он вспомнил себя в возрасте милой рыжеволосой девчушки, которая несколько минут назад бегала по его саду, и улыбка вновь осветила его морщины. Мальчишкой он был точно таким же: бесстрашно лазал куда можно и нельзя, чтобы увидеть, узнать что-то новое.
Как же давно это было! 60 лет миновало с той поры, или нет, постойте, тогда стоял 542-й год, ознаменованный последним прибытием Хранителей знаний из Андалиона в земли Эндории, значит, прошло ровно 63 года…
Воспоминания прервал резкий стук в дверь. Старик тихонько выругался и замер, надеясь, что непрошеный гость уйдет, и можно будет и дальше предаваться сладостным воспоминаниям, но стук не прекращался.
Кряхтя и вздыхая, старик отправился отпирать дверь. На самом деле он прекрасно знал, кто этот непрошеный гость, поэтому, приближаясь к двери, начал намеренно громко ворчать о том, что бедному старику не дают покоя, и ему придется сейчас оторвать кому-то руки, чтобы не слышать этого стука.
Из-за двери раздался звонкий смех, и такой же звонкий голос прокричал, что тогда ему придется петь здесь народные песни Рейвуда, отчего сбежится вся округа, чтобы немедленно сжечь источник этого дикого воя.
– Но тогда и дом ваш сгорит наверняка! – весело резюмировал гость.
Старик уже дошаркал до двери и отодвинул тяжеленный засов. За распахнувшейся дверью обнаружился стройный, но крепко сбитый паренек с выгоревшими на солнце соломенными волосами, которые непокорными вихрами торчали на затылке, указывая на упрямый характер их обладателя. На загорелом лице под неожиданно темными бровями искрились смехом яркие карие глаза, а красиво очерченные губы были растянуты в такую широкую и радостную белозубую улыбку, что ею можно было осветить всю деревню. Одет он был в свободную, довольно изношенную серую рубаху, подпоясанную веревкой, какими обычно скручивают снопы сена, и в коротковатые штаны буро-коричневого цвета, на которых кое-где светились дыры. На ногах его были сапоги, в коих, судя по их виду, ходили еще во времена империй.
– Привет, досточтимый Отан! – шутливо раскланялся паренек, – я пригласил себя к тебе на чай, – не прекращая беззаботно улыбаться, заявил он, проходя в дом.
– И когда ты уже научишься хорошим манерам, Саймон? – задал вопрос в пустоту проема входной двери хозяин дома, прекрасно зная, каким будет ответ.
– Да будет тебе, Отан! Если бы я был… э-э-э… манерный, как
