смотревшие на Франсуазу.
Белый магический свет огонька, висевшего у витража над входом, отбрасывал зловещие тени на лица адептов. Их глаза блестели в предвкушении, смешанном со страхом. Первый практикум вне стен академии всегда был очень волнующим и для адептов, и для преподавателей, которые должны были удержать опьяненных собственным могуществом и страхом юнцов.
Девушка вздохнула. Показалось, что святая, изображенная на витраже над входом, насмешливо улыбнулась.
– Мадемуазель д’Эгре, и вы с нами? – обрадовался один из адептов. Франсуаза кивнула ему. Поль Руаж, младший сын богатого торговца, всегда импонировал ей своим дружелюбием.
– Женщинам запрещено проводить практикумы на кладбищах, – насупился Реми де Грандьен. В отличие от соученика, он принадлежал к одной из знатнейших семей Паризьенны и свято чтил традиции. Франсуаза знала, что родители Реми осуждают ее образ жизни и желание работать вместо того, чтобы, как положено девушке из аристократической семьи, выйти замуж и посещать светские рауты.
– Думаю, это решать не вам, адепт Грандьен! – спокойно произнесла девушка. – А если и дальше будете посещать таверны вместо занятий, то очень скоро практикумы на кладбищах будут недоступны и вам.
Реми покраснел, а его однокурсники захихикали. Франсуаза знала, что поступает недостойно преподавателя, намекая адепту на отчисление по причине плохой успеваемости, это было прерогативой декана. Но… как правильно указали, она была женщиной, а женщинам простительны маленькие слабости.
– Тихо! – Жан-Жак вынырнул из темноты и направился к Франсуазе.
Бонни моментально преградил ему путь и зарычал, обнажая белоснежные зубы. Ассистент декана попятился.
– Зачем ты взяла с собой этого монстра? – пробухтел он, недовольно косясь на пса. Зверь ответил не менее недовольным взглядом.
– Именно потому что он – монстр, – Франсуаза улыбнулась. – Где еще ему гулять, как не на кладбище?
Она привычно потрепала пса за ушами, он вильнул хвостом и на всякий случай утробно рыкнул. Заметив, что присутствующие вздрогнули, пес осклабился и весело посмотрел на хозяйку.
– Не хулигань, Бонни, – ласково произнесла она. – Им и так сегодня достанется. Ну что, за работу?
Последние слова адресовались Жан-Жаку. Понимая, что тянуть время не стоит, он кивнул:
– Итак, Реми и Поль чертят пентаграмму, потом мы поднимаем трех-четырех мертвяков из ближайших могил.
При этих словах Франсуаза еле заметно покачала головой: некромант всегда должен знать, сколько именно тел он планирует поднять, иначе можно просто не рассчитать свои силы.
– Захоронение очень старое, – тем временем продолжал ассистент декана. – Следовательно, плоти не будет, только кости.
– Вот и собака пригодится! – хохотнул один из адептов. Бонни опять рыкнул, и шутник замолчал.
Жан-Жак
