стук шоколадного батончика, выпущенного из исчезнувшей руки, заставил Надю оторваться от монитора. В ту же секунду за окном раздался громкий хлопок и скрежет, потом звук повторился. Звук аварии. Надя встала со своего места, поднялась на цыпочки, чтобы лучше осмотреть помещение – мешали перегородки между столами, которые коллеги обклеили мотивационными плакатами и фотографиями из мест, где они хотели побывать.
Никого.
Надя прошлась по помещению. Сумки, кофты, прочие личные вещи на месте, нет только их владельцев. Где бы они ни оказались, одежду, все, что было на них, они забрали с собой.
Недоеденный шоколадный батончик застыл на столе рядом с клавиатурой. Не размышляя, Надя взяла его и надкусила. Рот наполнился приятной сладостью. С батончиком в руке она подошла к окну. На улице однополосная дорога делала широкий поворот. По ту сторону высился бетонный забор. В этот забор впечаталась машина; сзади в нее врезался небольшой грузовик. На машину неприятно было смотреть: бесполезная груда хлама, смятая гармошкой. Грузовичок почти не пострадал. Утешало одно: Надя знала, что эта авария обошлась без смертей. Но это если не принимать за смерть то, что случилось с людьми, которые находились в машинах.
Сколько аварий и катастроф спровоцировало это исчезновение? Не осталось людей, которые бы могли их зафиксировать, и репортеров, которые рассказали бы о них в новостях. Во время своего вынужденного одиночества Надя постоянно сталкивалась с последствиями. К примеру, в соседнем районе она наткнулась на обломки вертолета. Несколько раз ночью она просыпалась от громких взрывов. Урон не всегда был очевидным. В нескольких квартирах в домах по соседству случился пожар, выгорели целые этажи, и высотки стояли закопченные, мертвые. Порой Наде снилось, как она стоит, как вкопанная, не может сдвинуться с места, а на нее с багрового неба падает самолет. Где-то же такое случилось – и никто не пострадал.
В тот памятный день она вышла из кабинета, где работала, и услышала долгий протяжный звук. Она пошла к источнику по пустому коридору, заглянула в соседнюю комнату. Звук шел из телефонной трубки, которую кто-то из исчезнувших поднял, чтобы набрать номер, но так и не успел это сделать. Надя вернула трубку на место. Прикончила батончик и выкинула обертку в мусорное ведро, которое стояло тут же, под столом. Надя опустилась в мягкое офисное кресло на колесиках и закинула ноги на стол. Она прикинула перспективы. Она искала в себе горечь или сожаление, возможно, сочувствие тем, кого больше нет, но никак не могла найти. Первой более-менее отчетливой ее мыслью было что-то вроде: «Наконец-то больше не надо думать, что надеть». По иронии, в момент исчезновения Надя отвлеклась от рабочей рутины, чтобы выбрать обувь. Она колебалась между красивыми бежевыми туфлями на высоком каблуке, которые ее определенно будут терзать, и практичными легкими лоферами. Если бы в мире остался хоть один мужчина, она бы, конечно, выбрала туфли. Теперь нечего и рассуждать. Правда, все курьеры тоже исчезли и заказ никто не доставит, но сама возможность принять такое решение доставляла удовольствие.
Надя поднялась с места и направилась в кабинет начальства. Это была небольшая
