пистолет в руке и резко сказал:
– На место вернула. Быстро.
Девчонка очень медленно подняла свободную руку ко рту, чтобы заглушить крик. Одно единственное движение и снова замерла, продолжает глядеть на меня в диком страхе.
Мне уже это надоело.
– Ты оглохла? Живо! – прорычал я и дёрнул рукой, указывая на сумку. А то может она тупая?
Девчонка вдруг дёрнулась, и её взгляд метнулся от моего лица к руке и зажатому в ней оружию. Снова посмотрела на меня, и шумно сглотнув, дрожащим, очень тихим и каким-то сломленным голосом произнесла, заикаясь:
– Ххх… оорро… рош-шо…
Оторвала от груди сумку и неожиданно для меня швырнула её мне в лицо, а сама бросилась бежать!
– Блядь! – выругался я.
Честно, не ожидал. Я думал, она в штаны наложила от страха, ан, нет. Голубоглазка оказалась с характером и имела отчаянный инстинкт выживания и самосохранения.
Я быстро швырнул сумку в тачку, а сам в два счёта нагнал эту мелочь и крепко ухватил за воротник куртки.
Развернул девчонку к себе лицом и снова как завороженный уставился в эти огромные глаза цвета ясного неба – яркие и глубокие.
Она смотрела этими своими глазами прямо на меня – прямо в душу.
Ощущение, будто я получил под дых. Никогда в жизни не видел таких глаз, как у неё. Может, это линзы?
Присмотрелся. В свете фонаря плохо видно, но всё же, вроде как настоящие.
А ещё у неё синяк под глазом и на всю скулу. Какой урод поднял руку на эту хрупкость? Удавил бы!
И как последний придурок я теперь не могу отвести взгляд. Не знаю, как долго стою, держу её и гляжу в эти нереальные глаза, и чувствую что-то странное, что-то, чего раньше не ощущал.
– Куда собралась? – выдохнул резче, чем хотел.
После моего вопроса она тоже отмерла и задёргалась, пару раз ударила по руке, надеясь, что разожму пальцы на её куртке, но быстро сдалась и замерла.
– Ппп… ростите… – пискнула голубоглазая мелочь.
Вдруг, её нижняя губа задрожала, большие глаза наполнились прозрачной влагой, с пушистых ресниц сорвались огромные капли и по исхудавшему личику потекли слёзы.
Я за свою жизнь повидал достаточно много женских истерик, виртуозных, просто мастерских актёрских представлений и легко определяю, когда женщина лжёт, претворяется и её слёзы – фальшь, а когда действительно расстроена, напугана и несчастна.
Девчонка не претворялась.
Её тоненькое худое тельце дрожало от испуга.
В её глазах я увидел обречённость и покорность судьбе.
Дрожащими пальчиками с обломанными ногтями она смахнула слёзы, но они не прекращались.
И в этот миг я словно перенёсся на много лет назад – в тот день, что стал для меня судьбоносным.
В драке я был сильно ранен и брошен подыхать в переулке
