сюда трудновато – а по воде – без проблем. Ведь эта скала, по словам Олега, стоит на диком пляже, возвышаясь на сорокаметровую высоту почти неприступной стеной. Крутые скальные склоны здесь покрыты колючим кустарником и кустами, перемежавшихся с участками каменных оползней. И спускаться вниз, таща с собой бачки с условно-рубиновой и золотой краской, не представлялось возможным. Ну, а выше этой скалы находились крутейшие склоны, и пройти оттуда вниз было тем более невозможно, если только не использовать для этого вертолёт, подготовленную команду и спецназовское снаряжение.
Таким образом, мы утвердились в мысли, что подняться на эту скалу можно было лишь с пляжа.
– Ребята, нам надо самим, на месте, подняться туда или, хотя проверить возможность подъема наверх, – предложила Влада.
Мишка оценивающе посмотрел на свою подругу и застрял взглядом на её лице, причём он делал так все чаще и чаще в ходе нашего разговора и я, словно ревнуя его к Владе (глядя в её чёрные, завораживающие глаза, у меня у самого, невольно возникало какое-то смутное томление и желание смотреть на неё), перевёл внимание Мишки на себя.
– А что, если, кто-нибудь выстрелил туда, наверх, как в пейнтболе, краской?
– Не получится, – уверенно ответил Мишка. – Обрати внимание, что это золотое пятно чистое, на нём нет никаких красных пятен, которые бы неизбежно попали в таком случае на этот знак. – Да, он прав, – подумал я, – cледы рубиново-красной краски, или что там было, аккуратно шли вокруг золотого пятна. Так что предложение Влады было более, чем уместно. Естественно, что я поддержал её идею. Мишка тоже не возражал, и мы решили, что надо будет на моторной лодке сходить к этой скале завтра.
– Или, послезавтра, – сказала Влада.
– Почему послезавтра? – недоумённо спросил я.
– Там, вроде, на море с вечера пошла “низовка”, – пояснила она, – эта “низовка” может длиться несколько дней. Море в эти дни беспокойное и может слегка штормить. Перспектива шторма на море меня никак не устраивала.
– Так ведь, вчера же море было таким спокойным, прямо ласковым! – протянул я.
– Да здесь такое часто бывает— “низовка” и “левант” сменяют регулярно друг друга— проговорила Влада, – я опять окунулся в обворожительную глубину её глаз.
– Низовка”, это, по— научному, “апвелинг”, – пояснил мне Михаил.
Он явно хотел поразить меня, неискушенного в местных реалиях, москвича, знаниями особенностей Черного моря и, оторвав мой взор от Влады, продолжил.
– Это когда к поверхности поднимаются более глубокие холодные и солёные водные массы из-за сгона воды юго-западным ветром. Это явление ученые называют “апвеллингом”. Так что, наша “низовка” может кратковременно понизить температуру прибрежных вод на 10–15°. И, такое случается у нашего побережье 2–3 раза за лето и длится порой по 3–4 дня. Если хочешь,
