как бы помочь замечательному Польскому государству и защитить его от соседей с запада и с востока.
Ага, как бы не так! Тому в подтверждение – уничижительная оценка из сообщения, как он обозначен, «серьёзного польского источника», которое ещё 1 апреля 1935 года А. Х. Артузов[14] направил И. В. Сталину:
«Официальные круги Лондона… относятся к Польше с недоверием. Они считают, что польское правительство ведёт детскую политику престижа, мешающую упрочению мира в Европе и не соответствующую ни политическому, ни военному и ни финансовому значению Польши…»[15]
Польское руководство целиком полагалось на Англию и Францию, зато не верило России – точнее, не доверяло большевикам, которых боялось. Поэтому ещё в 1938 году, когда Чехословакия подверглась нападению Германии, Польша не допустила прохода Красной армии через свою территорию. Высказывались сомнения: а вдруг русские, придя на помощь чехам, вздумают на обратном пути надолго задержаться на польской территории?
Хотя русских, как таковых, уважали. В 3-м дивизионе даже служил один русский офицер, из бывших белогвардейцев, который теперь был капитаном Польской армии. Большевиков же считали врагами – таково было не только «официозное», но и народное настроение.
«Если я хотел человека оскорбить, – усмехался Алексей Николаевич, – я мог ему сказать: ты злодий, вор… Но это было не то! А сказать: ты ж, курвин сын, большевик… Вот так было очень обидно!»
Между тем до в общем-то внезапного обострения отношений в марте 1939 года Польша самозабвенно следовала в фарватере германской политики, фактически превращаясь в профашистское государство и теряя ощущение объективной реальности.
По сообщению разведки, например, – это было ещё до подписания Мюнхенских договорённостей, в начале 1938 года, – советскому руководству было известно, что «германское правительство просило полковника Бека[16] довести в категорической форме до сведения Франции, что в случае, если она нападёт на Германию, для того чтобы прийти на помощь Чехословакии, польское правительство будет считать себя свободным от обязательств, вытекающих из франко-польского союза».
Очень интересная просьба, если вдуматься.
Когда же Франция на Германию нападать не стала, то Польша, верная гитлеровская прислужница, переключилась на Советский Союз – на ту единственную страну, что была готова прийти на помощь Чехословакии, преданной западными союзниками. Конечно, «история не знает сослагательного наклонения», но исследователь обязан анализировать каждый возможный вариант развития событий. Думается, что удар советских войск по гитлеровским агрессорам, безбоязненно (в Мюнхене ведь разрешили!) вторгшимся в Судетскую область, мог если не предотвратить Вторую мировую войну, то хотя бы оттянуть её начало. А этого руководство рейха очень опасалось, что подтверждал источник
Польский министр иностранных дел.
