правую руку на кусок хлеба? Может надо добавить человеку что-нибудь сверху "самого себя"? И лучше наверное побольше – чтоб он был подобрее и посвободнее. Но чего? Как много? Где это взять? Единственный ответ – надо выделить каждому кусочек того, чем нас одарила природа. Но как бы много природа нам не подарила, лучшая часть давно разобрана в чье-то пользование. Как быть? Конечно, приход свободы – это появление гарантий, рождение цивилизованной собственности и превращение стаи в общество. Однако этот смысл пока слишком сложен для человеческого мозга. Родимое пятно или скорее родовая травма собственности никак не дает новорожденному проявить признаки жизни. И в этом, как ни грустно, есть своя логика. Отказаться от насилия некоторым трудно даже если будущее обещает свободу и возможности. Но отказаться от него, если с насилием пропадают возможности, уже гарантированные собственностью?! Не выглядит ли такая свобода гарантией дырки от бублика?
Тут надо не только размышлять, но и действовать. Но все же давайте попробуем сначала поразмышлять. Что происходит с ресурсами в момент, когда темницы рушатся и начинается новая история? Есть два варианта. Третий – статус кво – не дает нам ничего, кроме загадки, почему одним принадлежит все, а другим – все остальное. Первый – можно считать, что ресурсы в этот момент стали принадлежать всем, а личное владение появилось уже позже как следствие договора. Этот вариант побуждает некоторые горячие головы время от времени пытаться пересматривать несуществующий договор и начинать преждевременную дележку. Поэтому иногда либеральные философы предпочитают второй вариант – считать, что ресурсы в этот момент стали "непринадлежать" никому или вернее, остались у тех, кто имел их в мире насилия, поскольку "ничейные" ресурсы, очевидно, вполне законно должны принадлежать тем, кто первый их захватил, и все дальнейшие поползновения к пересмотру этого факта следует жестко пресекать.
Несмотря на всю мою антипатию к любителям отнять и поделить, должен признаться, что такая либеральная философия противоречит здравому смыслу. Кому принадлежит воздух, которым мы дышим? Если никому, то первый, кто найдет способ его присвоить, сможет законно поработить все человечество. Если всем, то о любых способах приватизации воздуха следует договариваться с теми, кто еще дышит. А если кто-то сумеет присвоить воздух так, что сначала "остается достаточно и всем остальным", то почему об этом неожиданно забывают потом, когда его вдруг становится недостаточно? Далее, кому принадлежит найденный кошелек? Философ возможно скажет – нашедшему, но нормальный человек наверняка обеспокоится о бывшем владельце. А за неизвестностью такового – сдаст в стол находок. Наконец, субьектом насилия всю человеческую историю был таки коллектив, а не индивид, который при всем желании не мог противостоять разьяренной толпе. Выходит, и первая собственность была коллективной – то есть скорее общей, чем ничей. И вообще. Захват – это насилие. Какое отношение он имеет к свободе? Свобода – это договор об отказе от насилия, а значит – и об отказе от того насилия,
