style="font-size:15px;"> Нет, я, конечно, ожидала чего-то подобного. Подвоха, засады, западни… Когда тебя перебрасывают в другой мир и хотят убить, когда толпа озверевших магов носится за тобой по пятам, как говорил всем известный медведь из детского мультика – «это неспроста».
И сомнительные предложения незнакомца, не желающего показывать свое лицо – более чем настораживали.
И всё-таки внутри что-то оборвалось. Где-то в глубине души я надеялась, что мне снится очень красочный и захватывающий сон. А сама я после дня рождения Ритки беспробудно сплю в своей кровати.
Просто перебрала немного на дне рождения.
После «Шальной императрицы» обычно мы пели «Пошлю его на…», а там и до текилы дело доходило.
Однако рядом со мной всё еще сидел умопомрачительно странный и одновременно красивый мужчина. Он никуда не исчезал, и я даже могла разглядеть капельки пота на его высоком лбу.
Будь это настоящий сон, меня давно бы перебросило в другую локацию. Хаотичность во сне – дело привычное. Каким бы ярким и логичным он ни был, всё когда-то заканчивается.
Всё, но не в этот раз.
– И что это значит?
Астор пытливо заглянул мне в лицо, но, не увидев того, что искал, сжал крепче губы.
– Не знаю, Елена, чем ты прогневила богов, но теперь мы в одной упряжке. Думаю, ты имеешь право знать…
И замолчал.
Боже, как мне всё это не понравилось! Явно ничего хорошего он не расскажет.
Пропустив мимо ушей «гнев богов», уточнила:
– Про упряжку вы имеете в виду, что мы вместе тут застряли? То есть из замка нельзя выйти?
– Нельзя. Дело в том, что время здесь закольцовано. События повторяются с точностью до одной секунды. Скандальная молочница приходит раз в три дня. Ее заменяют почтальон или дрессировщик собак. Очень редко происходят расширяющиеся события – например, приходит кровельщик или певица, которая вздумала переночевать в замке.
– То есть сюда входят люди? И выходят? Почему же не можем выйти мы?
– Как бы тебе объяснить… – Астор задумался. – Они – не совсем люди. Скорее декорация.
– Но молочница была живой. И муж у нее имелся, – возразила я.
– Вполне может быть, – флегматично согласился Астор. – И всё же она сама – декорация. Элемент действия, который вставили в картину, чтобы придать ей красок.
– Кто вставил? – вскинулась я, но мужчина проигнорировал мой вопрос.
– Так толпа каждую ночь разбивает витражное стекло. Вчера ты видела – они не знают, что я здесь живу. Хотя я никуда не выхожу из замка, каждый вечер они видят меня и ужасаются… – криво усмехнулся Астор. – Происходит это всегда перед началом нового дня. Каждую ночь в окно на втором этаже влетает камень. Разбивает его и падает на одно и то же место на ковре… Мы скопили столько, что можно строить новый дом…
По спине пронесся холодок. Закольцованность… Постоянство…
Бр-р!
То есть каждый день здесь происходит одно и то же?!
