уже и часов, а потому мы спешили возвратиться в посольство, чтобы поспеть к параду. Придворные экипажи доставили Его Высочество и свиту в сераскират (военное министерство), находящееся близ Высокой Порты. На пути мы обогнали ряд карет, в которых выехали посмотреть на парад жены Султана. Поезд этот невольно напомнил катанье институток в пасху и на масленицу. Великого Князя встретили: четырнадцатилетний сын Султана, Юсуф-Иззедин-эфенди, военный министр и паши. После обычного угощения, то есть трубки, кофе и прохладительных напитков, подвели лошадей. Его Высочество сел на серого жеребца, подаренного ему накануне Султаном. На смотру представились Его Высочеству четыре баталиона стрелков, четыре баталиона линейной пехоты, пять эскадронов драгун, из которых четыре были на серых лошадях и один на вороных, три эскадрона улан, на вороных и гнедых лошадях; две пешие баттареи, три конные, одна горная и восемь маленьких стальных орудий, навьюченных на мулах, по два при каждом стрелковом баталионе. Великий Князь объехал войска шагом, а затем пропустил их мимо себя церемониальным маршем.
Щегольски одетая пехота проходила стройно и отличалась замечательною красотой людей. Кавалерия сидела на лошадях, преимущественно восточного происхождения, ремонтируемых в Малой Азии; при небольшом росте, они отличались прочностью, и надо полагать, что эти лошади чрезвычайно выносливы. В этом мы имели случай убедиться на эскадронах, конвоировавших Великого Князя в Сирии и Палестине. Но видно, что турецкая кавалерия, утратив свой национальный характер, испорчена французскими инструкторами. Маленькие анатолийские лошади задавлены тяжелым и неуклюжим вьюком, а люди сидят на длинных стременах, которые противны и непригодны туркам уже потому, что они весь век сидят поджав ноги. Артиллерия показалась в большем порядке и очень понравилась Его Высочеству. Парад заключился трубками, кофеем и шербетом, после чего Его Высочество представил Юсуфу-Иззедин-эфенди свою свиту и, поблагодарив за смотр, возвратился в посольство. Великий Князь хотел уехать из Константинополя в день парада, то есть в четверг 28-го сентября, но остался до пятницы, чтобы видеть парадный выезд Султана из дворца в одну из мечетей. Утром у нас все было уложено и отправлено на пароход «Владимир»; мы же оделись в мундиры и, простившись с семейством генерал-адъютанта Игнатьева, поехали тем же церемониальным порядком в Дольма-Бахче для прощальной аудиенции.
Великий Князь благодарил Султана за радушный прием и драгоценный подарок двух арабских жеребцов. Султан отвечал на это Великому Князю, что он рад представившемуся случаю сделать ему удовольствие и сожалеет, что пребывание Его Высочества у него в гостях так кратковременно, а то он желал лично показать Его Высочеству различные загородные места и дворцы. Великий Князь еще благодарил за парад, причем хвалил отличное состояние артиллерии и бодрый вид пехоты. Султан ответил, что ему приятно слышать похвалу его войску от такого хорошего военного
