у меня нет. Сам разводи, если хочешь. У меня коза есть Манька. Знаешь, какое у нее молоко вкусное! Пошли, налью баночку. Свеженькое, с утречка доено.
Дед вынес литровую банку, прикрытую марлей. И в бумажном кулечке пару куриных яиц.
– Неси аккуратненько, не разлей. Мамке скажи, пусть к Анне сходит. – Он махнул рукой вдоль пыльной улицы. – Вон в том, желтом доме Аннушка пироги затеяла. Слышишь, как пахнет? Она одна живет, хорошая женщина. Поклонитесь, угостит.
– Спасибо, дедушка. Я скажу маме! – Вовка бережно прижал банку с кулечком и важно потопал через пролом обратно. Так короче.
– День какой сегодня хороший. – Женя умылась, пригладила растрепавшиеся в работе волосы. Вытащила занозу из Вовкиного пальца. Сытый Котейка сидел на коленях и внимательно следил за столь сложной операцией.
– Не больно? – Мама подула на незаметную ранку. Вовка помотал головой, показал коту подлеченный пальчик. Тот лизнул его розовым язычком. Было щекотно и забавно.
Пошли знакомиться с Аннушкой. Котенок остался сторожить дом.
С пустыми руками в гости не ходят. Женя достала из сумки шелковую косынку, почти новую. Аккуратно свернула и положила в карман.
Загребая дорожную пыль босыми ногами, Вовка вдруг вспомнил ночное происшествие.
– Мама, а кто может по ночам в доме ходить?
– Ну, в деревенских домах живут домовые. По- моему, они ночью не спят.
– А что они ночью делают? – Вовка задумчиво поковырял отремонтированным пальцем в носу.
– Сторожат сон хозяев, следят за порядком и здоровьем их, – на ходу сочиняла Женя.
– Значит, домовой не злой?
Мама погладила сына по взъерошенной макушке.
– Какие хозяева, такой и домовой.
Вовка довольно улыбался. Значит у них домовой добрый. Ведь они с мамой не злые. И Котейка не злой. Пусть себе тогда бродит по ночам и хозяйство стережет.
Тетка, которую звали Аннушка была не одна. У окна в красном углу сидел тощий, болезного вида мужичок средних лет. Вовке он сразу не понравился. Во-первых, глаза у него были блеклые, как вода. И бородка топорщилась во все стороны, словно раскрытая пятерня. Взгляд не приветливый, изучающий. Смотреть в глаза ему почему-то не хотелось, будто сам виноват в его бедах и грехах. А вины своей не знаешь. Женя поздоровалась с порога, сказала, что пришли познакомиться с соседями. Аннушка всплеснула запачканными мукой руками. Обрадовалась, будто к ней в гости родные приехали. Засуетилась, не зная в какой угол (красный- то занят уже) гостей усадить. Стала чаем из пузатого самовара угощать. Горячими пирогами потчевать.
Пока женщины разговаривали, мужчины исподлобья молча разглядывали друг друга. Вовка не любил бородатых. А Федор, так звали тощего под иконой, оказывается, не любил детей. Немногим позже, когда Аннушка вышла их провожать на крыльцо, они узнали, что этот Федор недавно вышел из тюрьмы. Отсидев срок за какую-то ерунду (с его
