style="font-size:15px;"> Погасив свет, Костя вернулся в гостиную. Он быстро уснул, но также быстро проснулся от кошмара. Ему показалось, что кто–то коснулся его лба. Теплой и ласковой рукой. Так, как касалась только мама. Если бы он был суеверным, решил бы, что это призраки, духи, демоны – что угодно, но он был человеком давно не верующим ни во что. И всё же он судорожно положи руку на пустую шею.
Крестик, который подарили ему родители на пятилетие, лежал в земле, над маминым гробом. Спрятанная за землей цепочка, которую он бросил на него во время похорон. Никто и не заметил. Его вера в бога строилась исключительно на её вере. Когда её не стало – не стало и той крохотной частички надежды на справедливость, высшую силу и любовь, которую символизировала эта цепочка, по привычке висящая на шее. В тот день он уехал сразу же после похорон, не оставшись даже на поминки. Работа. На которой ему явно бы дали выходной. Но он не мог. Не мог находиться там, с отцом и их общим горем один на один. Не мог сидеть в этой гостиной, смотреть на эти растения вокруг и не думать о том, что произошло. Не мог терпеть этот сладкий запах земли, который, как ему казалось, залез куда–то в лёгкие, под кожу, под ногти, будто вечное напоминание том, что он сделал с её верой.
Умрет ли он здесь? Костя думал об этом спокойно, не пытаясь запугать себя. Это даже казалось ему смешным. От судьбы не убежишь, он пытался, а в итоге снова очутился здесь. Среди стен, которые свисали над ним, грозя рухнуть, раздавить. Он практически чувствовал эту тяжесть на своей груди. Или это была болезнь?
За короткими, температурными, яркими, абстрактными кошмарами была темнота гостиной, за ней снова переведенное дыхание, попытки уснуть, снова кошмары. Промучившись всю ночь, к утру ему все же удалось задремать спокойно и не просыпаться до полудня.
Проснувшись, он недовольно и устало потянулся. С ужасом взглянул на часы на стене. Решил, что они стоят, потому что не могло быть почти час дня. Перепроверив время и на телефоне, он позвонил начальнику, готовый оправдываться.
– Я же сказал, – строго ответил тот в трубку, – ты мне живым нужен, поэтому лечись. Попроси врачей прислать нам больничный лист и лечись. Ты не в состоянии сейчас работать.
Костя хотел было возразить, но его перебили:
– Это не обсуждается. Отдыхай и набирайся сил.
На секунду ему показалось, что это забота, но он знал, что это был лишь голос уставшего человека, на плечи которого упали переработки одних, беспокойство о здоровье других и собственные дела. В такой ситуации, начальству точно не позавидуешь.
Осознав, что теперь он остался без занятия на все эти две недели, Костя окончательно почувствовал себя беспомощно. Единственное дело, которым он мог заниматься, теперь ушло от него, оставляя наедине с этим местом. Будто оно знало, что так будет. Отняло родителей, работу и возможность уехать, чтобы остаться с ним один на один, расквитаться за трусливый побег,
