считают меня женой Эдварда.
Эдвард наморщил лоб, словно желая сказать, что сеять недоразумения – любимое занятие Глории.
– Но есть и еще одна миссис де Клемент. Моя жена, которая живет в Англии вместе с детьми.
Эпизод явно позабавил Глорию. Белл что-то промямлила в ответ. Наверняка сейчас ее щеки имели свекольный цвет.
– Дитя, не позволяйте моему брату вводить вас в смущение. Он это делает для собственного развлечения.
Эдвард покачал головой:
– Белл, дорогая, вскоре вы убедитесь, что моя сестра, женщина замечательная во многих отношениях, порою бывает… чудаковатой.
– Поверьте в это, и вы поверите во что угодно, – вздохнула Глория.
– Так о чем мы до этого говорили? – спросил Эдвард.
– О людях, которые могут знать моих родителей, – напомнила Белл.
– Ах да. Глория мне говорила.
– И как по-вашему, есть шанс с ними встретиться?
– Видите ли, это было четверть века назад. Приличный срок. Многие из тех, кто здесь работал, ушли на покой и вернулись в Англию.
– Я была бы вам очень признательна, если бы вы поискали таких людей. – Белл наградила его самой теплой улыбкой из своего арсенала. – Кстати, а вы сами жили здесь в одиннадцатом году?
– Наверное, но тогда я только-только появился в Рангуне. История моего приезда сюда довольно странная. Я работал в Лондоне, когда вдруг мне предложили службу в военной полиции Рангуна. От такого предложения я не мог отказаться.
– И вы по-прежнему служите в военной полиции?
– Не совсем, – скривив рот, ответил Эдуард.
– Довольно пустых разговоров, – вмешалась Глория. – Вам нужны друзья. Множество друзей. Чем больше, тем лучше. В плавательном клубе вскоре будет вечеринка. Почему бы после выступления вам не прийти туда в качестве моей гостьи?
– Я бы с удовольствием, – ответила Белл. – Но это не слишком поздно?
– Белл, сколько вам лет? – засмеялась Глория. – Двадцать один? Двадцать два?
– Двадцать три.
– Вам еще многому надо учиться.
– Сестра хотела сказать, что из-за жары все здешние увеселения начинаются позже, чем в Англии, и продолжаются дольше. Буду рад снова увидеться с вами, – сказал Эдуард, коснувшись ее руки.
Глория с братом повернулись, чтобы поздороваться с кем-то из друзей. Белл продолжала наблюдать за ними. Ее мысли вновь вернулись к отцу; наверное, потому, что разговор касался времени, когда ее родители жили в Бирме. Она вдруг отчетливо увидела отца: искорки в глазах, когда он смотрел на нее, выпяченный подбородок в те моменты, когда он погружался в чтение книги. Отец был хорошим человеком, однако в его характере существовала некая непреклонность, из-за которой Белл еще в детстве научилась не спорить с ним.
Она поймала на себе недоуменный взгляд Глории. Очнувшись, Белл растянула губы в улыбке и коротко сказала:
