влять важную, секретную информацию, а может просто гнать туфту и требовать за это денег, почестей и наград. Потому что слаб человек и с этим трудно что-либо поделать.
«Крот», если повезет, может быть завербован еще до того, как получит доступ к закрытым сведениям, иногда даже до начала работы в той сфере, которая интересует вербующую сторону. Часто «крота» вербуют «на вырост», в надежде, что рано или поздно он все же достигнет высокой должности в какой-либо организации или учреждении враждебной стороны, представляющих интерес для вербовщика, и станет источником полезной информации.
Считается, что термин «крот» в широкий оборот ввел и популяризовал писатель Джон Ле Карре. Однако, он точно не являлся автором самого этого определения. Задолго до него термин уже имел хождение в среде сотрудников спецслужб. То ли для того, чтобы сделать комплимент советским чекистам, то ли по каким-либо другим причинам Ле Карре говорил, что называть агентов глубокого внедрения «кротами» первыми начали в КГБ. В западных спецслужбах подобным людям давали якобы более размытое определение – «спящий агент».
Часто пишут, что одними из самых знаменитых представителей «кротового семейства» в истории разведок являлись члены так называемой «Кембриджской пятерки». Все они были, как говорится, не от сохи, а представителями аристократических кругов британского общества и завербовали их ещё во время учёбы в Кембриджском университете. Круче Кембриджа в университетском смысле и сегодня трудно себе что-нибудь представить: из этого заведения вышло около сотни только Нобелевских лауреатов.
Члены «пятерки» по мере своего карьерного роста занимали все более высокие посты в английской разведке MИ-6, дипломатических и других важных правительственных структурах и многие годы снабжали Советский Союз в высшей степени полезной разведывательной информацией. Не будем спорить о важности и значимости этой самой «пятерки» для одной стороны и величины ущерба, нанесенного ею другой. Но, возможно, о самых известных в мире «кротах» мир узнает еще не скоро или вообще не узнает…
Как раз за «кротом», как мне казалось, я и поехал в Валь д´Изер. Там проблем не было. Солнце, воздух, снег слепящий и белоснежный – извините за тавтологию. От машины я пока еще не уставал, поэтому 700 км от Парижа до места назначения мы «пролетели» быстро и интересно. Но значительнее медленнее, чем если бы ехали вдвоем. А вот зачем мы туда поперлись, тем более с ребенком, толком я так и не понял. До сих пор.
Заместитель Палыча еще до Гармиша не совсем внятно (это сразу насторожило) предупредил, что, возможно, от меня потребуется прикрытие какой-то операции, о которой мне лучше не знать. Прикрытие и обеспечение оперативной деятельности своих товарищей – дело святое, ну, или почти святое. Это не обсуждается. Но на том скромном и одновременно шикарном, если сравнивать с советским Терсколом или Домбаем, европейском курорте была просто толпа «грачат». А этим парням, как известно, палец в рот не клади: в деле обеспечения фору дадут любому. Может, правда, мне так показалось… В общем, никого я в тот раз не прикрывал своей богатырской грудью от пуль вражеских, не отвлекал свирепую зарубежную «наружку», как смелый испанский тореадор, вытанцовывающий перед грозным быком с красным плащом в руках. И даже не жертвовал животом своим во имя и во слав у… Мог я, конечно, и не заметить чего-то интересного – с грачевских ребят станется.
Был еще один пункт. Вообще, что касается моего затянувшегося пребывания на горнолыжных европейских курортах, то не надо думать, что ПГУ просто из гуманизма направило меня отдохнуть в Альпы. Ага, ща-ас, держи карман шире! В Валь д’Изере я должен был дождаться весточки от американца по поводу «крота». Ждал, честно говоря, с опаской. На его бы месте (упаси меня, Господи, от мыслей таких непотребных!) я бы похохмил чуть-чуть и написал бы в своей «закладной» записке, что «крот», это, мол, тот самый еврей-француз, что занимался моей вербовкой в Гармише. А в свободное время – он еще, подонок, подрабатывает дипломатом-шпионом в русском посольстве в Кабралии, околачивая там своим мощным коммунистическим (как бы сказать политературнее) колотом не кедры сибирские, а кокосовые пальмы. Иди потом доказывай, что ты – не верблюд.
У американца, видимо, не было времени или возможности меня «пробить» по полной. От «Гектора», судя по всему, они получили мало информации о нас с Пашкой, потому что мой сменщик по-прежнему спокойненько сидел в Лоренсии и никакого пристального внимания к своей скромной персоне со стороны парней из Лэнгли не наблюдал. Да и мое персональное обеспечение на курорте особой тревоги не выказывало.
С другой стороны, проявлять повышенную активность в отношении нас «америкосу» было бы себе дороже. Умные люди из его разведокружения могли бы догадаться, что здесь что-то нечисто. Мол, его или вербанули или пытались вербануть. Вот он и мстит. Так что «Лыжнику», если он не законченный идиот, лучше всего было бы затаиться.
То есть, в Лесу очень рассчитывали, или как минимум надеялись, что после моих геройских подвигов в Гармише я должен был или, точнее, мог получить информацию о «кроте» от своего американского
