я в подобный блуд. У него исключительно заводы, фабрики и пароходы.
– Ты чего, перегрелся? «База» – это клуб. Тоша там компанию собрал: девки, алкоголь, запрещёнка, все дела.
Филя заманил меня на выходные расслабиться подальше от столицы. Хитрец такой. Потому что в разгар нашей прошлой тусовки позвонил мой братец Сева и вызвал на работу прямо посреди выходных. Наивный Филя… если Севыч снова позвонит, я даже из Серпухова сорвусь. Вписался же в семейный бизнес. Вернее, меня вписали и выпилиться из него уже не получится.
– Прости, я отойду, – бормочу, даже не смотря на Филю, встаю и направляюсь к двери.
Кажется, я ничего кроме неё не вижу. Мне срочно надо заглянуть туда, чтобы подтвердить свои подозрения.
Когда я буквально в паре метров от подсобки, болтающаяся маятниковая дверь распахивается и с подносом наперевес на меня налетает стерва.
Да! Это она!
Твою же…
Мне хочется приложить ладонь ко рту, чтобы не выругаться, но вместо этого я подхватываю грозящийся улететь на пол поднос.
– Извини-те… ой…
Кажется, у стервы такой же шок.
Меняюсь в лице, одеваю привычную маску «а мне по фиг» и окидываю взглядом её фигуру. Ну ни капли не изменилась, вроде бы. Тело под чёрной футболкой и широкими джинсами по-прежнему идеально, русые волосы забраны в пучок. Думаю, если распустить его, как я делал это сотни раз, копна густых локонов рассыплется по плечам.
– Арсений, – пищит дрянь и смотрит на меня так, будто призрака увидела.
– Привет, – приподнимаю брови. – А я думал, обознался, но нет… действительно ты…
Она приходит в себя, по её лицу проносится ураган эмоций, чего там только нет. И страх, и радость. Невольно приподнимаю бровь, откуда последнее? В нашу финальную встречу она не могла даже смотреть на меня, отворачивалась и бормотала, что ей жаль.
Конечно, я прочитал между строк, что для этой стервы жаль: хочется лучшей жизни и ломать её, связываясь с инвалидом, в планы не входит.
Но я выжил… вот это сюрприз… и даже хожу.
– Что ты здесь делаешь? Как ты? – спрашиваю с улыбкой.
Надеюсь, что милой, потому что мне кажется, сейчас на моём лице ироничный оскал.
– Работаю, – смущённо мнётся она. – Прости, мне надо отнести заказ.
Её пальцы хватаются за края подноса, но я не отпускаю.
– Возвращайся потом, ладно? Пять минут поболтать со старым знакомым будет?
– Старым знакомым? Как ты себя обозначил… – нервно дышит. – Ты… больше, чем знакомый.
Интересные признания, на которые я коротко киваю.
Она забирает поднос из моих рук и уходит, а я оборачиваюсь, оставаясь на месте. Смотрю, как она расставляет чашки и блюдца для парочки, спрашивает, нужно ли что-то ещё, улыбается дежурной улыбкой, а затем оборачивается и идёт ко мне.
Улыбка тает. Напряжение растёт.
– Ну… как ты? – начинает первой, потому что я молчу, просто стою и пялюсь на неё.
На её тонкую талию и округлые бёдра. На ровный нос и пухлые губы, которых не касалась рука косметолога. Чувственные и мягкие, я так любил их целовать. Мы могли часами это делать без продолжения. Как у меня уносило крышу… Боже…
Сглатываю слюну, превратившуюся в яд. Только бы не сказать лишнего. Держаться сложно. Хочется ранить также больно, как она ранила меня.
– Как видишь, случилось чудо, хожу и почти не хромаю.
Тут я, конечно, преувеличиваю, хромота осталась и это, увы, навсегда. Малая плата, на самом деле, за мучения. Я же встал из коляски, потом откинул костыли, теперь уже и палкой не пользуюсь.
– Я рада, честно, это прекрасно, что ты здоров и прогнозы врачей не оправдались.
Отмахиваюсь, не желая углубляться в эту тему. Как сладко стерва поёт. Два года назад голосила по-другому.
– Предпочитаю на этом не зацикливаться.
– Господи… я даже не знаю, что спросить. Так много всего в голове, – вылетает у неё признание.
И улыбка на губах на этот раз искренняя. Кажется, её отпустило. Поняла, что с обвинениями накидываться не собираюсь, и расслабилась. Это зря, конечно, ой как зря.
– Расскажи про себя. Как ты в Серпухове оказалась? Я думал, ты в Москве или в Европе где-нибудь.
– Ты думал, хм?
Мысленно хлопаю себя по лбу. Ну да, прозвучало так, будто я действительно про неё думал.
«А разве это не так? – ехидно вопрошает
