письма?
– Я рассказал о нем сотрудникам.
– Напрасно.
– А что в этом плохого?
– Могут пойти нежелательные разговоры. Шутка ли, первому физику страны угрожают смертью, если он не бросит заниматься исследованиями, необходимыми для обороны.
– По-моему, чем больше людей будет знать об этой угрозе, тем лучше.
– Разрешите мне знать, что в данном случае лучше, а что хуже, – резко произнес шеф полиции. – Вы что, пустили письмо по рукам?
– Нет, рассказал его.
– Пересказали?
– Рассказал дословно.
– То есть, как? – поинтересовался шеф, взяв двумя пальцами со стола бронзовую статуэтку арабского скакуна. – Вы успели заучить письмо наизусть?
– Видите ли, у меня идиотская память, – сказал Ленц. – Мне достаточно прочесть любой текст один-два раза, чтобы запомнить его.
– И надолго?
– Навсегда.
– Ничего себе, – заметил шеф и, склонившись над столом, что-то пометил. – Впрочем, хорошая память необходима ученому.
Они помолчали, прислушиваясь к неумолчному городскому шуму, для которого даже двойные бронированные стекла не были преградой.
– Как вы считаете, мог быть автором письма сумасшедший? Или фанатик? – спросил шеф полиции.
– Фанатик – да, но сумасшедший – едва ли, – усмехнулся Гуго Ленц. – Уж слишком логичны его доводы. Взять, например, это место… – Ленц приподнялся, перегнулся через стол и протянул руку к пачке листков, лежащих перед шефом полиции.
– Минутку, – сказал шеф и прикрыл листки ладонью. – Поскольку вы все запоминаете…
– Понимаю, – усмехнулся Ленц.
– Простите. Но моя обязанность…
– Следите по тексту, – прервал Ленц и, уставившись в потолок, начал медленно, но без запинок читать, словно там, на белоснежном пластике, проступали одному лишь ему видимые строчки:
«Да, все в природе имеет предел. Я бы назвал его условно „пределом прочности“. Преступите этот предел – и рухнет строение, упадет самолет, пойдет ко дну корабль, взорвется, словно маленькое солнце, атомное ядро…
Вы, Ленц, претендуете на то, чтобы нарушить предел прочности мира, в котором мы живем. Частицами космических энергий вы бомбардируете кварки – те элементарные кирпичики, из которых составлена вселенная.
Если вы добьетесь своей цели, я не дам за наш мир и гроша. Цепная реакция может превратиться в реакцию, сорвавшуюся с цепи. И мир наш рассыплется.
Кто, собственно, дал вам право, Гуго Ленц, на ваши эксперименты? Правда, у вас имеется благословение самого президента. Но речь идет о другом – о моральном праве заниматься делом, которое может все человечество поставить на грань уничтожения. Я лишу вас этого права и этой возможности. Я вырву жало у скорпиона, который может поразить все живое на Земле…»
– Правильно, – вставил шеф полиции, когда Ленц остановился, чтобы перевести дух.
– Вы
