оказались байки о его визире, достославном Отце Инире, похожем на обезьянку, – самом старом человеке на свете.
Но стоило нам как следует разойтись, в дверь постучали. Самый младший из нас открыл ее, и я увидел Роха, одетого не в предписываемые уставом гильдии бриджи и плащ цвета сажи, а в самые обычные (хотя новые и прекрасно сидящие) брюки, рубашку и пиджак. Он кивнул мне, а когда я подошел к двери, знаком пригласил следовать за ним.
Как только мы оказались достаточно далеко от дверей в дормиторий, он заговорил:
– Боюсь, я здорово перепугал этого мальца. Он же не знает, кто я.
– В этой одежде он тебя вправду не узнал, – сказал я. – А если увидит в обычном облачении – вспомнит сразу.
Он довольно захохотал.
– Знаешь, так странно стучаться в эту дверь! Сегодня у нас какое число? Ну что ж, еще три недели – и восемнадцатое. Как у тебя дела?
– Нормально.
– Похоже, ты в этой банде навел порядок. Эата – твой помощник, верно? Ему до подмастерьев еще четыре года, и три из них он будет после тебя капитанствовать. А пока опыта поднаберется – жаль, что тебе в свое время не так повезло. Я стоял у тебя на пути, хоть тогда и не задумывался об этом.
– Рох, а куда мы идем?
– Сначала – ко мне в каюту, чтобы тебя переодеть. Как, Севериан, небось ждешь не дождешься, когда сам в подмастерья выйдешь?
Последние слова были брошены через плечо, а затем Рох, не дожидаясь ответа, затопотал вниз по лестнице.
Мой костюм оказался таким же, как у него, только цвета другие. Кроме того, для нас обоих были приготовлены пальто и шляпы.
– Пригодится, – сказал он, когда я надел свою. – Снаружи холодно, да и снег пошел.
Подав мне шарф, он велел снять мои башмаки и надеть сапоги.
– Это ведь для подмастерьев сапоги, – возразил я, – как я в них пойду?
– Давай-давай, обувь у всех черная, никто не заметит. Подходят?
Сапоги оказались великоваты, и Рох дал мне пару носков, чтобы натянуть поверх моих собственных.
– Ну вот. Кошелек должен бы быть у меня, но раз уж не исключено, что разделимся, тебе тоже неплохо иметь в кармане несколько азими. – Он высыпал монеты в мою ладонь. – Готов? Двинулись. Я бы хотел вернуться так, чтобы еще осталось время малость поспать.
Мы вышли на двор, путаясь в непривычной одежде, обогнули Башню Ведьм и ступили на крытую дорожку, ведущую мимо Мартелло к Разбитому Двору. Рох оказался прав: снаружи шел густой снег; огромные – в целый ноготь – хлопья кружили в воздухе так медленно, что казалось, будто снег идет уже целую вечность. Ветра не было, и новое облачение знакомого, привычного мира явственно поскрипывало под сапогами.
– Везет тебе, – заметил Рох. – Не знаю, как ты это устроил, но все равно – спасибо.
– Что устроил?
– Поездку в Эхопраксию и по
