вертел головой, разглядывая картины и прочие произведения искусства, в изобилии расставленные по дому. Пятнадцать этажей промелькнули незаметно.
– Главное, не бойся, – предупредил Патрика Эбенизер, когда последняя ступенька осталась позади. – Кое-чему не понравится, если ты будешь напуган.
Он повернул ручку старой покосившейся двери, и та со скрипом отворилась. Эбенизер включил свет. Комната на пятнадцатом этаже разительно отличалась от остального дома. Там было сыро и невыносимо воняло варёной капустой. А ещё там было пусто – только у дальней стены висели красные бархатные портьеры и тускло поблёскивал золотой колокольчик.
Поставив клетку на пол, Эбенизер направился прямиком к портьерам и чуть помедлил, прежде чем отдёрнуть их в сторону.
– Только не кричи. Оно не любит, когда шумят, – сказал он Патрику.
Наконец он отодвинул штору, явив попугаю чудовище. По виду оно напоминало большой серый шар с тремя чёрными глазами, двумя чёрными языками и большой слюнявой пастью. А ещё у него были крошечные ручки и крошечные ножки.
Эбенизер не без удовольствия отметил, что Патрик продемонстрировал похвальную сдержанность. Он не завизжал и не завопил «Фу, какая гадость!»
Справившись с первым потрясением, попугай сказал:
– Доброе утро! Меня зовут Патрик.
– Уже почти вечер, – ответило чудовище голосом тихим и склизким, словно по полу прошуршала покрытая перьями змея. – Спой мне.
– Какую песню вы желаете услышать? – спросил Патрик.
– Песню обо мне! – потребовало чудовище.
Поразмыслив немного, Патрик запел:
В роскошном доме монстр жил,
Забот и бед не знал.
Коль пожелал бы – короля
К себе на чай позвал.
Эбенизер был приятно впечатлён. Мелодия радовала слух, да и стихи чудовищу определённо понравились.
Был он красив и темноок,
Был зорок и умён.
Всем было ясно, что такой
Один на свете он.
Закончив петь, Патрик попросил прощения за то, что песня получилась такая короткая. Когда он познакомится с монстром поближе, то обязательно присочинит ещё несколько куплетов.
Чудовище улыбнулось, и Эбенизер вздохнул с облегчением. Улыбка монстра сочилась слюной.
– Это было чудесно. Скажи, а много в мире птиц, подобных тебе? – спросил он.
– Ох, клювики и пёрышки, нет. Нас осталось всего двадцать. – Глаза Патрика наполнились пурпурными слезами. Спеша отвлечься от грустных мыслей, он обратился к монстру: – А много ли таких, как вы?
– Я последний в своём роду. – Почему-то чудовище произнесло эти слова с улыбкой. – Хорошо, что ты редкая птица. Я люблю диковинки. Подойди поближе, чтобы я мог получше тебя разглядеть.
Монстр выжидательно посмотрел на Эбенизера. Тот поднял клетку с Патриком на высоту мигающих чёрных глаз.
– Ближе!
