кости, без рисунка, идеально ровные, на пластиковых окнах почему-то нет ни штор, ни жалюзи. Из мебели – то ли кровать без спинки, то ли разложенный диван в углу рядом с окном, напротив дивана/кровати стоит напольный телевизор с огромным экраном. Позади него расположены две узкие вертикальные колонки, а перед ним валяются два джойстика и стоит приставка. В дальнем конце комнаты – двустворчатый шкаф-купе и одинокое красное кресло в углу, оно явно выбивается из атмосферы комнаты и выглядит не очень-то удобным. На этом мебель, не считая стула у входа, заваленного горой одежды, заканчивается.
Дима плюхается прямо на диван/кровать, стягивает с себя толстовку и разваливается звездочкой на покрывале цвета песка.
– Чай, кофе, пиво? – В комнату заглядывает Андрей.
Школьник нехотя поднимает голову, делает мрачное лицо и отвечает:
– И ты еще спрашиваешь? Я чувствую себя максимально паршиво. Не физически, если ты понимаешь.
– Ни слова больше! – Усмехается он и снова исчезает за дверью.
Через пару минут он сервирует импровизированный пикник на полу: коробка с пиццей, стопка салфеток, по паре бутылочек пива на каждого, большая картошка фри и маленькая коробочка с сырным соусом. У этого пикника нет ни шанса выглядеть романтичным, или хотя бы милым. Их обоих устраивает.
Бутылочки пива с тихим шипением открываются, шуршит картонная упаковка пиццы, слышно, как на кухне падают капли из неплотно закрытого крана. Слышен ветер за окном. Щелчок зажигалки. Тихая возня на полу – оба пытаются усесться поудобнее. Телевизор взирает на них молчаливым черным экраном. Парни сидят в полуметре друг от друга, одинаково вытянув ноги и запрокинув голову к потолку. Между ними коробка пиццы и пиво.
Тишина в комнате почти звенит. Слышен каждый вдох и выдох. Слышно даже биение сердец.
Андрей делает небольшой глоток. Капля пролитого напитка скатывается по шее.
– В твоем возрасте я и подумать не мог, что стану психотерапевтом… – Андрей не смотрит на Диму. Объектом его внимания остается белый натяжной потолок. – Родители предложили попробовать поступить в ординатуру. Они до сих пор считают это престижным. Стыдно сказать, но эта квартира и машина, дорогая одежда – все куплено на их деньги. Того, что я сам зарабатываю хватает лишь на обычную жизнь: на еду, коммунальные платежи, бензин, немного на развлечения. А они думают, что я стану каким-то знаменитым врачом. Что защищу докторскую.
– А ты не хочешь защищать докторскую? – Несмотря на свое признания, Андрей все еще кажется Диме невероятно крутым парнем.
– Не уверен, что все еще хочу быть психотерапевтом. Врачом вообще. Я за эти восемь лет ни разу не сомневался в своем выборе. Даже не брал тайм-аут, как другие. Я просто пёр напролом. Учил, сдавал, снова учил. Учил днем и ночью. А когда начал встречаться с девушками, времени на самокопание вообще не осталось.
– А сейчас появилось? – Дима смотрит на развалившегося психиатра.
– А сейчас я не могу идти
