решает сама, знает, чего хочет от вас. Она… не знает. Она… Астоун привел вас. Он будет служить вам. Загадайте желание – и оно сбудется.
– Какое желание? – Райн почувствовал, как холодеют виски.
– Вы должны быть здесь. Дайте Астоуну заговорить… и вы услышите остальных. Всех, кого так долго… искали.
Старик накренился, словно надеясь найти спиной опору. Его глаза в панике метались от картины к картине, но губы двигались спокойно, а голос звучал всё размереннее. Алекс оглянулся на портрет.
Очертания рамы дрогнули. Каменный коридор исчез.
Алекс стоял на длинной галерее: вокруг светлый металл, стены испещрены сложным узором, они поднимаются вверх, в голубое марево. Их подсвечивают мерцающие жилы – они движутся, ветвятся и едва слышно звенят. В воздухе носятся светлячки. Алекс приглядывается: нет, не светлячки, крохотные механические имитации – один «жучок» повис на его рукаве, уцепившись причудливыми лапками. В конце галереи парк. Видно, как листва отливает аметистом. Алекс сделал шаг навстречу… и едва не сбил с ног размахивающего факелом старика с рыбьими глазами.
Шарахнулся назад. Что-то толкнуло в спину, он инстинктивно ухватился за хрупкий столик. Непрочное дерево взвыло, эхо погрома с клекотом умчалось в темноту. Вновь тихо затрещал факел.
Эшби стоял, прислонившись к противоположной стене, и моргал, как ослепленная сова.
– Господин Райн… – Мажордом покачнулся, плеснув на портрет темноту. Его лицо свело недоумением.
Алекс не двигался.
– Пойдемте, сэр, скорее. – Факел внезапно задымил. – Мне… Леди Каталина хотела побеседовать с вами… до обеда.
Алекс подождал, пока Эшби тронется вдоль стены в обратном направлении, и лишь затем оглянулся.
– Господин Райн, – немедля заскулил старик.
Алекс вгляделся в смутные черты своего двойника. В наклоне головы застыло неоконченное движение, будто тот хотел отвернуться или упасть в темноту за край картины.
– Вы можете снова придти сюда, если пожелаете осмотреть портрет лорда Дариуса. Но сегодня давайте вернемся вовремя. Прошу вас, господин Райн!
Алекс поспешно отступил вслед за дворецким.
* * *
В окно падали узкие снопы осеннего света. Белый бархат искрил нетронутым настом, комната вздыхала шорохами тонущих в ковре голосов. Алекс с трудом создавал иллюзию бодрости. Вечернее солнце терлось о шею, мягко грело волосы. Изогнутый диван обхватил цветами и птичьими лапками, затканными на шелку, и оттого неимоверно клонило в сон. Райн вежливо улыбался. Беззлобно проклинал своих гостеприимных хозяев – с их лицемерными посиделками и муторным ароматом фиалок.
Но было что-то еще, он не мог заставить себя уйти. Они светились, словно ожившие фигуры с портретов.
Каталина
